Ставка на слабость
Шрифт:
— Привет, — сказала я, — отпускаю вас на свободу. Серега поднялся, провел рукой по лицу и спросил:
— Зачем ты помогла ему? А я опять пожала плечами:
— Может, потому, что все-таки люблю.
Серега горько усмехнулся, кивнул и пошел к двери.
— Приключение кончилось? — спросил он. — Невесело, да?
Ему никто не ответил.
Через несколько дней мы сидели возле камина на моей даче, пили коньяк с лимоном и смотрели на огонь. На Люське был дорогой костюм цвета спелой вишни, и
— Вроде бы и правда все кончилось, — сказала она, рассматривая коньяк на свет. — Неплохо, как считаешь?
— Не самый скучный отпуск в моей жизни, — согласилась я. — Правда, возможны осложнения с милицией.
— Я ж тебе говорила, была у Евгения Прокопьевича, уж если прокурор области нас не отмажет, значит, мир надо спасать… Кстати, я подозреваю, что мы с тобой самые богатые невесты в городе.
— Где деньги? — спросила я.
— Где ж им быть, здесь. Под крыльцом зарыты. Ты когда сообразила?
— Сразу. Знаю я тебя как облупленную. Ни за что б ты Денису правды не сказала. Врала бы, хитрила, водила за нос. Да если б деньги пропали, тебя б и в самом деле инфаркт хватил, с твоими-то нервами.
— Точно, — хохотнула Люська, — беспокойство у меня было. Лежали наши денежки такие беззащитные, вот я и решила поставить сверхзадачу: найти то, чего не было. И спасти их любой ценой. Когда нет выбора, соображается лучше.
— Тоже мне, стратег, — поддразнила я.
— Ну, могем кое-что. Прикинь, народу сколько собрала, шум, гам. Чем больше суеты, тем дальше от наших денежек.
— Одного не пойму, как ты узнала про Балашова, про деньги его, про то, что в бегах.
— Случайность, — махнула рукой Люська, — нужен был вор, а Балашова ты мне сама подсказала, помнишь? Я базарю, время тяну, а ты: «В каком это желтом свете?» — передразнила она меня. — Я ведь даже не помню, был тогда свет или нет. Спала я, как лошадь, в ту ночь.
Мы засмеялись, потом Люська разлила коньяк по рюмкам и сказала:
— То, что Толик к нам прилип, более или менее понятно. Но вот Равиль… Я пожала плечами.
— Теперь мы вряд ли об этом узнаем. О деньгах из машины он знал, это точно. А вот к Балашову у него был свой интерес, скорее всего от Равиля Балашов и бегал. Впрочем, это мои догадки. Равиль узнал, что кто-то еще интересуется Балашовым, и хотел понять, как связаны эти два дела: деньги из машины и его собственные. Ну и не хотел, чтобы кто-то нашел Балашова раньше его.
— Да, забавно получилось, — покачала головой Люська. — Когда он про деньги сказал, я просто обалдела. Подумала, грешным делом, а ну как и правда спер. Что ж, теперь нам следует сидеть тихо и некоторое время не высовываться, авось господа бандиты забудут о нас и мы заживем спокойно. Как думаешь?
— Господа бандиты считают, что деньги
— Ты натравила на него всю эту свору? — вытаращила глаза Люська.
— Я дала ему два часа, он бойкий парень, он уйдет.
— Господи, — покачала головой Люська, — а я-то голову ломаю, почему ты дала ему уйти.
— А насчет богатых невест ты права, — сказала я, поднимаясь.
Я подошла к шкафу, извлекла из него спортивную сумку и вытряхнула на стол деньги.
— Дели.
— А с чем уехал Денис?
— С макулатурой.
— То-то у меня сон был такой крепкий. Здорово. Выходит, обобрала до нитки?
— Обижаешь. Здесь пятьдесят четыре. Тысячу я оставила Денису. Это его обычная такса, как договаривались.
Люська хмыкнула и покачала головой.
— Мы с тобой — команда, ей-богу. Мы выиграли. Мы целы, мы сохранили наши деньги и прихватили чужие. Где наши крутые мужики? — Люська опять покачала головой и засмеялась. — Я всегда говорила, кое-что мы умеем.
— Не очень-то зазнавайся, — усмехнулась я, — проблемы еще остались.
— Ерунда. А чего это мы коньяк хлещем? Выпьем-ка национального напитка по такому случаю.
— Наливай.
Мы выпили, закусили и поболтали о том о сем.
— Знаешь, я хотел а бы кое-что послать Сереге, из своей доли, само собой. Ты не против?
— Он догадается.
— Я ж не дура, придумаю что-нибудь. С моей точки зрения, он заслужил.
— В таком случае дай ему восемнадцать тысяч, — пожала я плечами, — третью часть.
— Спасибо, — кивнула Люська. Она помешала кочергой угли в камине, красные отблески пламени плясали на ее лице, а она вдруг сказала:
— Все-таки грустно, что не нашлось мужиков нам под стать.
Я опять пожала плечами и улыбнулась.
А еще через день произошли два события, которые навсегда изменили нашу с Люськой жизнь.
Первым было появление Сереги. Он пришел, когда мы обедать садились. Были неизменные блины, правда с икрой, а для меня сосиски. Тут и раздался звонок. Серега вошел в кухню, кивнул, увидев меня.
— Ты здесь? Хорошо, я звонить хотел.
— Чего пришел-то? — не очень вежливо спросила Люська.
Серега помолчал, разглядывая свои ноги, и выдохнул:
— Денис объявился. Мы переглянулись.
— То есть не он сам, — поспешно сказал Серега. — В общем… он мне деньги прислал.
— Что значит прислал? — сурово спросила Люська. — По почте, что ли?
— Нет. — Серега головой покачал. — По телефону позвонили, потом в дверь. Выхожу, на пороге сверток. Я, если честно, разворачивать боялся, ну как рванет. Потом слышу, не тикает. Вообще, восемнадцать тысяч баксов, — он усмехнулся, — братик решил, что я заработал.