Ставка – жизнь и весь мир в придачу

Шу Алекс

— Ты меня случаем на понт голимый не берешь, мил человек? — скривился Шалва. — Козырь давно должен был в ящик сыграть.

— Живой он, — невозмутимо сообщил Левон Суренович. — Постарел Сеня, правда, так от этого никто не застрахован. Я его подогрел малость, лепилу толкового подогнал. Записал он обращение к братве, и раскрыл все детали похищения общака и убийства Тимохи.

— Думаешь, ему поверят, по происшествии стольких лет? — криво усмехнулся вор.

— Поверят, не поверят, а кипиш серьезный поднимется, — многозначительно заметил патриарх. — И твои враги этим воспользуются.

С меня взятки гладки, я правду сказал. Но это не отменяет того, что ты обо всем договорился заранее, и делал себе алиби в лазарете.

Шалва подобрался, глянул хищно, вцепился побелевшими пальцами в подлокотники кресла:

— Зря ты так, батоно Левон, ой зря, — прошипел он. — Не получится у нас сегодня разговора. Барина я в любом случае не сдам. Четыре года с ним работал. Пацаны, залетайте!

Я начал действовать одновременно с последними словами вора. Вскочил, подхватил журнальный столик, и когда дверь с грохотом распахнулась, метнул в его в бандитов со всем содержимым. На долю секунды успел зафиксировать появившегося на пороге Жигана с поблескивающим черным воронением «ТТ», сзади маячил громила с маузером «К96», казавшимся игрушечным в огромной лапище. Но ничего сделать они не успели.

Хрустальная пепельница, бутылка и бокал с громким звоном разлетелись о стену, брызнув прозрачными осколками, оставив расплывающееся темное пятно на бумажных обоях. Журнальный столик ракетой врезался в бандитов и почти снес невысокого худощавого Жигана, повалившегося спиной на здоровяка.

Приподнявшийся в кресле Шалва щелчком бросил в меня бычок и резко опустил руку вниз, отбросив одеяло. Инстинктивно отдернул голову, чудом увернувшись от оставляющей дымный след сигареты.

Сидящий рядом Барсамян с силой дернул за руку. Поддавшись рывку, резко сместился вправо. И вовремя, блестящее лезвие финки просвистело рядом, обдав меня слабой воздушной волной. Вспороло ткань кресла, сразу вспучившимся желтыми квадратиками поролона и пучками ваты, и застыло, наполовину воткнувшись в спинку.

Патриарх подхватил стоящий рядом стул, целясь в восстанавливающих равновесие бандитов, а я запустил руку к поясу. Еле слышно щелкнула пряжка, металлическое ложе легло в ладонь. Шалва уже почти встал, запустил волосатую руку под подушку кресла, но больше ничего не успел. Я врезался в него, расшибая лбом переносицу и опрокидывая обратно.

Треск ломающейся древесины раздался почти одновременно с выстрелом.

— Дернетесь, порешу пахана, — рыкнул я, прижимая лепесток клинка к морщинистому горлу вора. По кадыку, пятная белоснежную рубашку, медленно потекла жирная капля крови.

Я рывком поднял Шалву, оказавшись за ним, и придерживая одной рукой нож у горла, другой пошарил под подушкой. Нащупал ребристую рукоять пистолета, ухмыльнулся, щелкнул флажком предохранителя и направил «макаров» на растерявшихся бандитов.

— Левон Суренович, станьте сзади.

Барсамян молча, одним плавным движением переместился за мою спину.

«Хорошо двигается для старикана», — машинально отметил я

— Не кипешуй, фраерок, иначе я тебя на куски порежу, — прохрипел Жиган, пытаясь поймать меня на прицел «ТТ». Получалось у него плохо, я буквально

прилип к Шалве, спрятавшись за грузной фигурой вора.

— Скажи своим сявкам, чтобы бросили волыны, иначе завалю, — рявкнул я, и лезвие клинка вспороло кожу на подбородке грузина. Вторая жирная красная капля медленно потекла вниз по дряблой коже, оставляя кровавую дорожку.

— Не шмалять, — прохрипел Шалва, — Делайте, что он говорит.

Жиган сплюнул, но подчинился. Бросил пистолет. Здоровяк последовал его примеру. Внезапно грохнул выстрел, затем ещё один. В проеме, через открытую входную дверь, было видно, как с громким лязгом отлетела в сторону калитка и во двор ворвались несколько человек с пистолетами и ППШ. Откуда-то сбоку навстречу метнулся долговязый тип в байковой рубахе, но сразу оценив обстановку, отбросил револьвер в траву с истерическим криком:

— Ваша взяла, банкуйте, суки!

Микаэл, не останавливаясь, рубанул прикладом «папаши» по хребту типа, Денис с другой стороны добавил рукоятью «ТТ» по макушке и бандит распростерся на траве, раскинув руки.

В комнату ворвались Герман, Леха, Воха, Сергей. За ними проскользнул Денис. Микаэл с «папашей» остался во дворе. Жигана и здоровяка за считанные секунды уложили рожами вниз на потертый ковер.

— Парни, уберите этих отсюда подальше, — попросил я. — И дверь за собой закройте. Нам нужно поговорить. Втроем.

— Секунду, — пообещал Сергей.

Бандитов подняли и под дулами пистолетов выволокли наружу.

— Что теперь? — прохрипел Шалва, когда за ребятами закрылась дверь. — Завалите?

— Если договоримся, нет, — я оттолкнул от себя вора, сразу начавшего ощупывать окровавленное горло и подбородок.

— Потому и приехал вместе с Левоном Суреновичем, чтобы сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Но ты слишком резво начал, не дал мне и слова сказать.

— Какое предложение? — поинтересовался грузин, хмуро зыркнув из-под насупленных лохматых бровей.

— Левон Суренович рассказал мне, в чем состоит твой долг. Сорок лет назад в Мордовской колонии, трое отморозков совершили рывок. Но не пустыми, грохнули положенца — Тимоху, и прихватили общак. Ты кентовался с ними и входил в ближний круг положенца. Естественно, Саня Чума, взявший зону вместо покойного Тимохи, подозревал в первую очередь тебя. Хотел после больнички, вызвать на разбор и завалить прямо в мастерской. Спас Левон Суренович, лежавший с тобой в лазарете. Он поручился за тебя, сказал: Шалва валялся несколько дней с высокой температурой и участвовать в этих раскладах никак не мог. Помнишь? Фактически, спас тебя от смерти. Помнишь?

— Помню, — буркнул Шалва, продолжая смотреть исподлобья.

— А сейчас один из отморозков готов свидетельствовать против тебя, — ухмыльнулся я. — Уже записал видео с обвинениями. Но есть отличный выход, который устроит всех.

— Какой выход? — насторожился вор.

— Очень простой. Ты назначаешь встречу Барину и его отморозкам для беседы, мы его ликвидируем. Я плачу тебе за это сто тысяч. Можешь оставить их себе, но я бы порекомендовал сделать по-другому.

— Как? — в глазах Шалвы зажегся огонек интереса.