Ставок больше нет
Шрифт:
Побродив около часу, он возвращался на автостоянку, садился за руль видавшего виды «мерседеса». Возвращался в маленький городок, – от побережья до туда километров двадцать по прямой. Дорога петляла и получалось больше. Там он жил вот уже несколько лет, но никто ни разу не имел возможности рассмотреть его лицо. Гаражные ворота в маленьком особнячке открывались и закрывались автоматически, – выходить из машины не было нужды. На всех окнах висели тяжелые портьеры.
Все переговоры с риелтерской фирмой, сдававшей в аренду недвижимость вел по доверенности другой человек. Само
Сегодня обычный распорядок будет нарушен. В конце пляжа он не развернется, чтобы пойти обратно, а поднимется по ступеням к ресторану. Столик на троих уже значится в ресторанном компьютере, как зарезервированный.
Он не хотел есть, да и двум другим участникам наверняка будет не до смакования здешней кухни. Предстояло обсудить новые подробности. Открытие, сделанное недавно, обрастало все более интригующими деталями.
– Тебе знакома эта фотография? – президент взял Рубцова за локоть и подтолкнул к полураспахнутой двери.
Очередная, третья по счету встреча происходила в кабинете, в котором Антон прежде не бывал. Рядом с напольными часами, отделанными зеленым малахитом, был вход в смежное помещение.
Стоящую на специальной подставке картину видно уже с порога. На окнах плотные шторы. Фотопейзаж освещается небольшим софитом. Лучи бьют на изображение, отражаются. Рассеянные частицы света теряются в полумраке просторной комнаты. Видно роскошный диван, сделанный под старину, полупустые книжные шкафы, низенький столик, на котором лежит раскрытая книга. В углу виднеется силуэт большого глобуса на треноге. Это библиотека… – Да. У меня дома на стене висит точно такая же, – ответил Рубцов, подходя ближе. – Даже цвет рамки совпадает…
Президент кивнул. Очевидно, сказанное совпадало со сведениями, которые он получил.
– Мне подарил ее один человек… – добавил Антон.
– Твоя мать рассталась с твоим отцом еще в молодости и больше его не видела?..
Антон чуть не вздрогнул от неожиданности. Странный вопрос! Какое отношение имеет к их разговору?
– Да, это так… – тем не менее подтвердил он.
– Я думаю, Антон, информация, которую я хочу сообщить, произведет на тебя сильное впечатление. Соберись, пожалуйста, с силами, восприми ее, как настоящий мужчина.
Молодой человек молчал. Во взгляде, который устремил на главу государства, читалась грусть. Была ли жизнь до этих событий безмятежной? Конечно, нет. В последнее время ему пришлось пережить через чур много. Какой удар готовит судьба теперь?.. Чем он перед ней провинился?
Президент испытующе смотрел на Рубцова. Пауза затягивалась. Наконец глава государства проговорил:
– Эта фотография – из твоей комнаты. Я распорядился, чтобы ее на время привезли сюда, – Антона выпустили из камеры спецтюрьмы, но домой не вернулся. Жил в Кремле. – Надеюсь, ты меня извинишь. Информация заключается не в этом.
Глава государства опять замолчал.
– Твой отец жив! – произнес он после паузы. – Я не могу тебе показать его лицо. Он давно избегает фотосъемки и у нас есть лишь портреты, относящиеся к годам молодости.
Из окна одного из офисов тщательно законспирированного подразделения американской спецслужбы открывался шикарный вид на Нью-Йорк. Арендуемое помещение располагалось на одном из последних этажей небоскреба Эмпайр Стейт Билдинг.
Гудзон с причалами на его берегу, остроконечная офисная башня корпорации «Крайслер», – именно этой картинки Элалии не хватало в Москве. Скрестив руки на груди девушка стояла у окна, любуясь панорамой города, который за время ее отсутствия ничуть не изменился. С высоты птичьего полета здания обычной этажности смотрелись, как поросль густой травы у самых корней высоченных дубов.
Пока она рассматривала Нью-Йорк, ее собеседник, Дюрброу, пользуясь тем, что девушка стоит к нему вполоборота, пристально изучал ее профиль. Интуитивно Элалия чувствовала на себе этот взгляд.
– Необходимо заново тщательно расследовать убийство президента Кеннеди, – проговорила молодая американка. – Виновников надо искать не среди правых организаций, а среди глубоко законспирированной группы людей…
– Но у нас нет ни малейшей зацепки – как определить, кто является ее членом? – Дюрброу сидел на изящном маленьком диване, обшитом уютной тканью белого цвета. В Соединенные Штаты он вернулся чуть раньше Элалии и в отличие от девушки сразу по приезде получил повышение, – его роль в деле «кривой судьбы» была оценена руководством. Карьера сделала стремительный рывок.
– Кажется, я могу вам подсказать один признак. Расследуя кризисные ситуации, русская служба безопасности провела масштабный компьютерный анализ персонала, так или иначе способного спровоцировать их возникновение, – рассказывала Элалия. Дюрброу весь превратился в слух – этих подробностей он не знал. – Программа обнаружила, что все те, кого имелись основания подозревать особенно сильно, были сиротами, – продолжала девушка. – Ожидающие Зверя – это секта. А подобные общества имеют привычку рекрутировать новых членов среди наиболее одиноких, наименее защищенных своими семьями людей. Особенно подвержены психологической обработке дети. Сироты – вот идеальные кандидаты в новообращенцев. Таким секта заменяет родителей и они, вырастая, расплачиваются за небескорыстную опеку с лихвой. Именно они устроили пожар в ракетной шахте, который русские потушили лишь чудом. Сиротой был и космонавт Вержбицкий. Если бы не спешил и заметил, что Джонсон не мертв, а просто потерял сознание, мир бы увидел на орбите чудовищный спектакль.
– Вы предлагаете искать сирот? – у Дюрброу был отсутствующий взгляд. В эту секунду он напряженно обдумывал свои предложения руководству спецслужбы. Их реализация должна вознести Дюрброу на новую ступень служебной лестницы.
– Да. Как вы помните, за несколько минут до роковых выстрелов Освальда в президента Кеннеди в окне книжного склада видели темную фигуру. Свидетель утверждал, что это был чернокожий человек. Где, как ни в бедных афро-американских кварталах, в их приютах для сирот ожидающим Зверя искать будущих соратников?!