Стая
Шрифт:
– Чуть позже. Пока прогуляемся немного пешком.
Эрик сдаётся и уступает мне, теперь-то понятно почему.
«Он признался мне в любви. Эрик сказал, что любит меня» - то и дело крутится у меня в мыслях. А я … блин … как же это так?! Чёрт, я ведь действительно люблю его! Вот сейчас смотрю на него, чувствую его и отчётливо понимаю – влюбилась!
– Всё ещё перевариваешь? – усмехаясь, Эрик берёт меня за руку.
– А как ты это принял?
– Ну, скажем, … я был обескуражен сильнее твоего. Твоё появление сломало мою жизнь, но на самом деле это потрясающий поворот, ни за что бы его не
– Да уж, потрясней некуда, - тяну я, и вздыхаю. – Ты был прав, когда утверждал, что любить страшно. В этом состоянии ты понимаешь, что потерю любимого ты не переживёшь, так сильна и зависима связь. Теперь альянс становится для меня ещё опасней.
– Вот поэтому я с тобой.
– Но полюбил-то ты меня не сразу, - вполне логично замечаю я, если в нашем случае вообще применимо слово «логика».
Только вот Эрик игнорирует моё замечание, смотрит куда-то вдаль и жмурится от падающего снега.
– Ты слышал легенду о Климентине? Мама шепотом рассказывала мне её в детстве.
– Ну-ка, расскажи, наверняка что-то страшно печальное?
– По крайней мере, язвить здесь нечего! – хмурюсь я. Как он теперь может быть таким беспечным?! – Эта история произошла на самом деле очень-очень давно. Климентина родилась альфой и в своё совершеннолетие возглавила стаю. Сильная и быстрая, обладающая всеми качествами вожака, несмотря на молодость. Ей посчастливилось встретить своего избранного вульфена, с которым она познала глубокое и чистое чувство любви на зависть всем и каждому. Счастье, которое уже нечем дополнить. И единственное, что омрачало жизнь Климентины – это тогдашние распри между стаями. В одной такой схватке её любимого убивают, а она от горя отказывается от своего человеческого облика. Жестоко наказав тех, кто был виновен в смерти её парня, оставив свою стаю – Климентина навсегда ушла в лес в шкуре волка. С тех пор, когда вульфенам мерещится призрак белой волчицы и слышится её пронизывающий холодный вой – это знак беды. Потеря её истинной любви лишила Климентину рассудка, заставив опустить руки.
– В чём же мораль этой истории? В том, что нужно вовремя принимать антидепрессанты? – фыркнул Эрик. – Ты видишь где-нибудь белую волчицу? Потому что я нет!
– Это не смешно Эрик!
– А кто смеётся? Время закалило вульфенов, и в такие крайности бросаются лишь исключения. Я на себя руки накладывать не собираюсь, да и ты тоже этого делать не станешь. Но вообще-то для начала – в мои планы не входит терять друг друга! – рявкает Эрик. – И я больше не собираюсь мусолить эту тему!
– Ты прав. Иногда я перегибаю палку, в попытке упаковать всё в мрачные тона, - хм, у меня появилась новая примирительная интонация.
– Разве только иногда? – подкалывает меня Эрик. Он тоже не сердится.
Останавливаюсь и тянусь к его губам.
… Мамочки, как же я счастлива, когда он целует меня! А сколько в мире прекрасных звуков и сколько красок плещется вокруг! И жизнь становится ценна во сто крат. И я знаю, что безжалостно уберу с дороги каждого, кто посягнёт на моё счастье. Ведь я альфа, и моей природы никто не отменял.
– Ты моя, чтобы ни случилось, - нежно шепчет Эрик. Ведь наше состояние теперь одно на двоих.
У моего парня слишком развита сила воли, такому принцу искушения нипочём. Снова
Чуть погодя вдалеке раздаётся ответ. По всей видимости всё в порядке, и я спешу поскорее вернуть себе человеческий облик. От меня валит пар, но у меня зуб на зуб не попадает.
– Уже почти пришли, - улыбается Эрик, довольный как мальчишка, даже глаза стали блестеть иначе. … Либо же причина в созерцании моего обнаженного тела, очень быстро обрастающего одеждой.
До этого его поселения идём в обнимку, и время от времени, не сбавляя шаг, Эрик коротко целует меня в губы, колясь своей не бритой щетиной. Я фыркаю и смеюсь, и это забавляет его ещё больше.
– Мне бы хотелось, чтобы ты смеялась чаще…
– Ты всё-таки её привёл, - этот чужой, сердитый женский голос грубо возвращает нас с наших небес на землю, и даже меня пугает мгновенная вспышка гнева Эрика.
– Что ты здесь делаешь??!! – пророкотал он, и его глаза зажглись изнутри уничтожающим синим. Выпущенные когти и готовая к нападению поза. Он зол так, что сейчас вот-вот и начнёт искрить. Мне незнакома эта девушка, но я чувствую её отчаянье и безразличие к гневу своего вожака. То, что она в стае Эрика не вызывает сомнения.
– Предположила, что если ты выживешь – ты обязательно захочешь спрятать её здесь, - в её голосе боль. Бывшая подружка? – Мы тоже были вынуждены бежать, но мы были осторожны.
– Убирайся с глаз моих, Мэлани! – о, он может быть очень жестким и холодным, и ничто так не ранит женское сердце. Сейчас Эрик настроен прогнать её во что бы то ни стало. Но я уже уловила главное:
– Эрик, что значит «ты всё-таки её привёл»? Откуда ей обо мне знать? – натянуто интересуюсь я, не спуская с него глаз. А он в свою очередь испепеляет взглядом эту Мэлани. И под натиском страшного упрёка в его глазах – она разворачивается и убегает, только слышно, как скрипит снег под её ногами.
– Потому что я сам отправился за тобой. Меня никто не предавал и я не был пойман во время охоты. Мне пришлось тебе соврать, - повернувшись ко мне, выдал Эрик с видом, будто он прощается со мной перед расстрелом. – Это и есть та главная причина, почему я тебя не убил, не бросил и почему я люблю тебя – ты моя избранная пара!
– Что … что ты такое мелешь?! … - я запинаюсь и бледнею.
– Что значит соврал?! Как твоя суть могла избрать меня, если альфы даже издали друг друга на дух не переносят и только отчаянное положение … Немедленно мне всё объясни! – теперь уже и я не контролирую свой тон.
– Два года назад. Один захудалый городишка в Северной Каролине, - обречённо начинает Эрик, топя меня в своих моментально потеплевших глазах. – Навстречу мне идёт девушка и несёт в руках дурацкую клетку с живым вороном. Я ловлю её серо-зелёный взгляд – и у меня земля уходит из-под ног. Абсолютный экстаз и полное помутнение рассудка. У меня сносит крышу от непонимания того, как я могу с такой силой желать обычную девушку. А она даже не заметила меня, или сделала вид, что скорее всего. Прошла мимо обалдевшего столба в виде меня, поправляя на ходу свои тёмные распущенные волосы. Но я не дал этой девушке уйти просто так. Это моё второе враньё.