Стая
Шрифт:
Того недолгого времени, что ей довелось с ним пообщаться, хватило, чтобы принять решение не подпускать его к себе на пушечный выстрел. Странный он какой-то. И взгляд его, который она так часто на себе ловила, немного пугал. И жесты, попытки потрогать и прикоснуться отзывались неприятной волной по телу. Во всем этом сквозила озабоченность. Маниакальность, что ли.
Может, все Юлька не так понимала и преувеличивала, но возникало именно такое ощущение. Бывают люди, после общения с которыми хочется пойти в душ и отмыться. Степан Корнеев
Безопаснее и лучше, если бы он не вызывал вообще никаких чувств. Если бы Юля испытывала к нему равнодушие. Но, нет. Как только «Стёпа-патологоанатом» приближался к ней на расстояние вытянутой руки, девушка ощущала неловкость и дискомфорт. Причем испытывала их только Юля. Степана, по всей видимости, такой расклад вполне устраивал.
Зато он не устраивал Юлю. Уже начинала ненавидеть себя за… трусость, что ли. Потому что сразу вспоминалось детство и собственные страдания из-за приставаний Шеина. Страх. Ощущение загнанного в угол кролика. Полное бессилие и затравленность. Неспособность дать отпор. Невозможность сопротивляться.
После обмена приветствиями уверенность, что вечеринка ничем хорошим для нее не закончится, усилилась стократ. Разве теперь Степан отстанет от нее? Здесь некому будет его остановить. А сам он, судя по выражению лица и маслянистому взгляду, останавливаться не собирался.
— Какого черта ты не сказала, что он тоже тут будет? — накинулась Юля на сестру. Ведь знала же она, что Корнеев должен присутствовать на вечеринке! Стопроцентно знала!
— А ты не спрашивала. Да расслабься! Чего всполошилась? — Лиля отмахнулась от Юльки как от назойливой мухи и снова приложилась к бокалу с шампанским. — Выпей лучше чего-нибудь.
Как раз-таки пить Юля не собиралась. В этой компании к спиртному лучше вообще не притрагиваться. И не заметишь, как накачают чем-нибудь и в кровать уложат. То, что выпивка и закуска всего лишь прелюдия перед взрослыми играми, Юля поняла сразу.
Такая в этом доме царила атмосфера. Атмосфера разврата.
Нет, никто не танцевал на столе стриптиз, не занимался сексом на глазах подвыпившей компании. Нет. Всего этого не было. Зато было другое. Общее на всех, написанное на лицах чувство пресыщенности. Вседозволенности.
Невольно Юлька задумалась: если бы отец не держал ее в черном теле, не запрещал ходить на подобного рода вечеринки, у нее тоже была бы на лице такая печать? — полный пофигизм, сытость и ощущение власти по праву рождения.
Вот у Лили она была. Каждое ее движение и каждый взгляд были пропитаны высокомерием. Только вот достоинства не хватало, что печально. Но ее родители не воспитывали в такой строгости. Сестра была почти свободна в своих передвижениях. Сейчас, когда жила и училась в Москве, а домой приезжала только на каникулы, так вообще. Да и когда приезжала, жила в отдельной квартире.
Перехватив пару взглядов, направленных на Лилию, Юля решила, что держаться той, значит точно навлечь
Радовало, что в этой отвязной компании нашлись люди, с которыми можно было поговорить спокойно, почти непринужденно. К ним Юля и примкнула. Со многими была знакома до этого вечера, остальных запоминать по именам не потрудилась. Не пригодится. Может быть, когда-нибудь ей и доведется пообщаться с кем-нибудь из них, но точно не при таких обстоятельствах. Здесь и сейчас она чувствовала себя лишней. Чужой. Инородным телом.
Она и на себе ловила недобрые взгляды — плотоядные, хищные, чуть насмехающиеся. Насмешка разозлила больше всего. Она не давала для этого никакого повода. Обидно ужасно. Но Юля примерно понимала, почему…
Народ захмелел, повеселел и стал резвиться, следуя своей богатой фантазии. Кто-то танцевал, кто-то пил, некоторые искали уединения в одной из многочисленных комнат огромного дома.
Улучив момент, когда Лиля отлипла от своего… партнера, Юля вскочила с дивана, ухватила сестру за локоть и утащила в ванную. В гостиной, где тусовалась молодежь, разговаривать было невозможно: музыка грохотала, так что люстра на потолке качалась.
— Ты чего? — Лиля дернулась, но Юля не отпускала, крепко вцепившись той в руку.
— Поехали домой!
— С чего ради? Ты дура, что ли? — Лилия потерла локоть, освободившись от цепких пальцев. И не подозревала, что в сестре столько силы.
— Дура — это ты! Посмотри на себя! Как ты себя ведешь! Не позорь фамилию! — вот теперь она рявкала, даже не заботясь, что их кто-то может услышать. Сомнительно. Все погрязли в атмосфере всеобщего веселья и кайфа.
— Успокойся, малышка! Отдыхай, общайся с людьми… — протяжно сказала Лиля и, повернувшись к зеркалу, поправила волосы.
— Я здесь не останусь! Дай мне ключи от квартиры, я вызову такси и поеду домой. А ты можешь развлекаться здесь, сколько твоей душе угодно.
— Да катись, ты, куда хочешь! И про фамилию кто бы говорил… — криво усмехнулась девушка.
— Да пошла ты!.. — Терпение лопнуло. Последняя фраза, в которой намекалось на связь с Шауриным, добила окончательно. Юля выскочила за дверь. Отдышавшись, приняла невозмутимый вид и пошла в комнату, в которой оставила шубку.
Разумеется, приехав к Лиле, Юля не собиралась задерживаться и уж тем более идти на какую-то вечеринку, потому была одета не совсем по случаю.
Но пытаться подобрать что-то из Лилиного гардероба бесполезно. Чего в нем только не было, но все не по Юльке — то чересчур обтягивающее, то до неприличия прозрачное. Откровенность на грани пошлости. На сестре такая одежда смотрелась очень хорошо. К месту. Лилия никогда не была скромницей и подобные вещи только подчеркивали ее смелость. В них она чувствовала себя комфортно и естественно. Но не Юлька.