Стая
Шрифт:
— Вадим, а ты думаешь тебе будет легче жить, если в нужных местах расставить таблички «Не влезай, убьет!»?
— Думаю, да.
— Ошибаешься. Всегда найдется тот, кто поменяет таблички местами.
— Не спорю.
— Еще бы.
ГЛАВА 20
Когда рассвет ворвался в окно, заставив Дениса открыть глаза, первым его порывом было вскочить. Проспал! Такого с ним давно не случалось. Но вот предметы обрели четкие очертания, и Денис узнал свою комнату, тут же вспомнив, что решил устроить себе долгожданный выходной. В голове чувствовалась неприятная тяжесть,
Проснулся Денис в лучшем расположении духа. Ленивое осеннее солнце залило комнату крахмальной белизной. В ванной шумел душ, кто-то из домашних уже бодрствовал.
— Я думал, ты пошутила. Доброе утро, — поздоровался с Ниной, ступив на кухню.
На столе стояла широкая тарелка с высокой стопкой румяных блинов. Подогревая аппетит, в воздухе витал их заманчивый аромат. Нина возилась у плиты, на сковороде, шипя и потрескивая, жарились кусочки колбасы.
— Чай наливай, — улыбнулась она. — Как спалось? — залила колбасу взбитыми яйцами, убавила огонь и накрыла сковороду крышкой.
— Хорошо. — Денис чувствовал себя ужасно голодным. Сел за стол, поставив перед собой большую кружку чая.
— Приятного аппетита. — В дверях появился отец. Кухню заполнил запах пены для бритья, смешанного с мылом и еще чем-то.
— Спасибо и тебе того же, — пожелал в ответ сын.
Сколько помнил Денис, с годами отец не менялся, внутри оставаясь стоиком. Как и прежде, все тяготы жизни он переносил с мужественной улыбкой на губах, только теперь при взгляде на Нину она, улыбка, смягчалась. Нашел-таки он свою тихую гавань, Нину, обычную женщину, порядочную, приветливую. Не отличалась она красотой особой, но отец на нее смотрел горящим взглядом и в мягком голосе, к ней обращенном, теплота была.
Сколько сил пряталось в сухощавом подтянутом теле отца… Седина уже слегка тронула темную шевелюру, из уголков голубых глаз лучиками разбежались морщинки. Строгие черты — орлиный нос, густые брови, часто сведенные на переносице, глубоко посаженные глаза — не ожесточали лицо. Странно, но как-то уживались в родителе и твердость, и мягкость. Сравнительно недавно Денис начал понимать его, принимая раньше тактичность и вежливость за бесхарактерность; душевную доброту — за наивность. Совсем Алексей не наивен, потому всеми силами пытался привить детям с детства порядочные и добрые чувства, чтобы заботились друг о друге, берегли и любили. Будучи очень мягким и добросердечным с достойным упорством он следовал своим принципам. Громкими словами не бросался, но старался по совести жить и в любой ситуации оставаться Человеком.
Как-то в одной ссоре Таня бросила Денису в лицо: «Откуда в тебе это?» Он даже задумался, действительно, почему он не такой как сестра или отец; откуда в нем столько цинизма, который, казалось, пропитал каждую его клеточку, и ошеломляющая прямота, граничащая с жестокостью. Откуда?.. Ответа не находилось. Денис всегда такой был, с самого раннего детства. Не прикрывался он выбранной личиной, не учился этому, не перенимал ни у кого подобную манеру поведения. Вырос таким. И сейчас, бывало, в кругу семьи чувствовал себя не в своей тарелке, потому что мыслил другими категориями. Материальными. А Таня всегда стремилась к духовному. Она из тех, для кого «с милым и рай в шалаше». А Дениса «шалаш» не устраивал, больше ему нужно, гораздо больше. Никак не мог
— Пап, что там у вас на заводе творится? — спросил Денис.
Вчера отец кратко оговорился, но заострять внимание не стал, переключившись на другую тему, а возвратиться к этому разговору не довелось.
— Теперь у нас не завод подъемных машин, а арматурно-фланцевый. То есть, хожу я все туда же, а работаю на АФЗ, задвижки и фланцы считаю, занимаюсь отгрузкой. Многие вообще без работы остались, а мне, так сказать, по-свойски шепнули.
При словах «по-свойски шепнули» Нина улыбнулась. Ясное дело, кто шепнул. Нина на АФЗ бухгалтером работала.
…После завтрака Денис присел в прихожей у телефона и набрал номер. Трубку долго не брали, потом сонный женский голос промычал что-то непонятное. Наверное, это было «алло». Должно было быть.
— Вера, привет.
— Привет, — проворчала она.
— Что делаешь?
— В домино играю, — ничуть не смягчившись, ответила Верочка.
— Значит, свободна. Ты мне нужна сегодня.
— Лестно слышать, — сказала немного бодрее. — Всю жизни мечтала, чтобы ты сказал мне эти слова, но только сейчас не самое подходящее время. Я пока еще не готова оценить твой порыв, так что тебе придется отложить свои душевные излияния.
— А я вот думаю, так вполне готова. Судя по скорости слов в минуту. Я через сорок минут за тобой заеду.
— Шаурин! Сейчас девять часов утра! Имей совесть!
— Зачем мне иметь совесть, когда у меня есть ты. Хорошо, приеду через час. Просыпайся. — Положил трубку. Так и представлял возмущенное Веркино лицо. Не любила она, когда ее куда-то дергали в воскресенье с утра.
Не ошибся Денис в своих предположениях, Вера посмотрела на телефон, как будто он один виноват во всех ее несчастьях.
— Шаурин, ну куда тебя черт понес в такую рань? — сказала вслух. — Поспала деточка, повалялась в теплой постельке…
По Шаурину она соскучилась, и увидеться была совсем не прочь, но такие ранние встречи совсем не вдохновляли. В такой час в ней даже любопытство не шевельнулось, не говоря уже о других чувствах.
С полузакрытыми глазами Верка поплелась в ванную. Не любила утро, и свой вид по утрам она тоже не любила. Как раз чтобы детей пугать или сверхчувствительных любовников. И на сей раз зеркало не обмануло ее ожидания. Девушка тронула всклокоченные распушенные кудри. Как за такое короткое время можно привести себя в порядок? А еще нужно позавтракать. Вера любила делать все быстро, но ненавидела спешить. У нее на этот день были совсем другие планы. Но это же Шаурин! Разве когда-нибудь его волновали чужие желания? Ему Верочка сегодня нужна и хоть ты тресни…
Утренние стенания постепенно стихли, мятный вкус зубной пасты окончательно прогнал сон. К тому же, разгорелось любопытство, зачем же ее незаурядная личность могла так срочно понадобиться. Ну точно же не для романтического свидания!
После душа девушка слегка подсушила волосы феном, оставив крепкие кудри высыхать естественным образом. Захватив с полочки косметичку, прошла на кухню и поставила чайник.
Варить кофе Вера поленилась. Насыпала в кружку ложку растворимого, подумала и добавила еще одну, — чтобы окончательно проснуться.