Стая
Шрифт:
— Видишь? — указала она на каменное кружево. Лай кивнул, пристально рассматривая пирамиду и удивляясь, как все это держится. — Всегда обходи стороной такие местечки. Змеи обожают селиться в таких заманчивых каменных лабиринтах.
Справа от холма Лай увидел дорогу, Извилистая, грязная, но, несомненно, уезженная не один год. Кота лишь расхохоталась на предположение юноши.
— Это русло реки, — отсмеявшись, заявила она. — Конечно, сейчас не видно, что это — река. Но в сезон дождей ты увидел бы здесь бурные потоки… грязи. Совершенно гиблое местечко. Но одно хорошо — мы найдем воду!
Они двинулись вверх
Впереди Лай видел лишь неясную дымку чего-то большого, что пряталось в мерцающем тумане испаряющейся от земли влаги. Радостный крик Коты вывел его из мрачных раздумий. Он подошел к девушке и разочарованно поглядел на мокрое пятно земли. Кота пожала плечами, не строя иллюзий по поводу знаний юноши и принялась руками выгребать землю, выкапывая небольшую ямку. Углубление тут же наполнилось мутной влагой.
— Я не буду пить из лужи! — справедливо возмутился Лай. — Извини, но я несколько иначе воспитан…
— Жить захочешь — будешь, — хихикнула Кота и потянула того за руку, принуждая опуститься на колени. — Не кричи, точно баба базарная. Я тебе сейчас фокус покажу… ты же их любишь.
Заинтригованный, Лай замолчал и опустился рядом с девушкой. Кота покрутила перед его носом недавно срезанные палочки, показав, что они — полые. Сорвала пучок сухой травы, больше напоминающей старческие волосы и развязала с талии сверток с углем, которым тут же набила каждую трубочку. Заткнула пучком травки, чтобы уголь не выпадал, а в верхнее отверстие вставила кусок тряпки с бывшего воротника. Всучив одну трубку Лаю, сама наклонилась над лужей и принялась втягивать воду через палку. Юноша разочарованно крутил в руках нелепое приспособление, не понимая, зачем все это.
Кота, вздохнув, объяснила:
— Не бойся, пей. Уголь очистит воду, трава задержит грязь. Попробуй, она чистая.
Лай нагнулся и осторожно втянул в себя глоточек, готовый в любой момент выплюнуть воду. Но та оказалась чистой и даже вкусной, как родниковая. Прохладная, она прекрасно утоляла жажду. Напившись, юноша удивленно осмотрел палочку.
— Действительно, очищает! И как ты догадалась?
Кота поперхнулась и искоса посмотрела на локки-отступника, но промолчала. Тот качал головой и что-то бормотал себе под нос. Девушка уловила лишь «трудное зелье» и «гораздо проще».
— Пойдем, — вздохнула она. — Жаль, что шкура змеи протухла, с собой воды не возьмешь. Но до сих пор нам везло, будем надеяться на это и впредь.
— Эх, хорошо — вздохнул Лай, распрямляясь и с удовольствием потягиваясь. — Еще бы поесть!
— Ну, завтрак я тебе тоже могу обеспечить, — хихикнула Кота.
Что-то в ее тоне насторожило юношу. Он с подозрением смотрел, как девушка быстро переворачивает плоские камни в поисках чего-то. Раз за разом она прыгала к следующему, двигаясь по руслу несуществующей реки, и с разочарованием отбрасывала его в сторону. И вот привычный клич радости донесся до Лая, который решил переждать на одном месте, чем скакать следом за шустрой девицей.
— Иди
Не ожидая ничего хорошего, но движимый любопытством, Лай пошагал к девушке. Присел рядом и с сомнением разглядел на сырой земле несколько толстых, — с палец, — белесо-прозрачных личинок.
— Что это? — с омерзением спросил он.
— Местные считают это деликатесом, — с придыханием сообщила Кота, приподнимая одну за хвостик. — Главное — вынуть кишки! — Она потянула за гусеницу с двух концов, извлекая темную склизкую часть. — Остальное вполне съедобно и питательно… Я бы не сказала, что вкусно, но на безрыбье сойдет! Так что принимай заказ — просил завтрак?
— И что, местные это действительно едят? — с напряжением в голосе спросил Лай.
— Ага, — кивнула Кота и отправила извивающуюся гусеницу себе в рот. Скорчилась, ощутив на языке небольшой взрыв болотной жижи. Плюнув в сторону, добавила: — Мерзость! Но племена лимби… да и хорко обожают их. Хотя, лимби вообще жрут все, что двигается. Иначе не выжить в пустынных степях…
— Они людоеды? — поникшим голосом уточнил юноша.
— Ну, не откажутся и от людей, если те не из их племени, — Подняв черные брови, Кота повернулась к бледному магу. — А что это тебя так заинтересовало?
— А вон там, случайно, — сглотнув, спросил тот, указывая на группу высоких жилистых мужчин в набедренных повязках, бегом приближающихся к ним, — не эти самые лимби?
Кота нахмурилась, разглядывая беленые известью тела и разноцветные перья в голове.
— Не пойму, какого племени… Не могу сказать точно, но похоже на воинов… видишь, отличительные знаки на теле? Только вот добыча, кажется — это мы.
— Я почему-то так и подумал, — сник Лай.
Несколько охотников на бегу выстраивались полукругом, быстро окружая их.
Глава 10
На выбеленной груди каждого из охотников четко выделялся угольный крест. К губам мужчины прижимали небольшие палочки вроде тех, из которых они с Лаем недавно пили из лужи.
Кота повела носом и неосознанно сделала шаг назад: настойка купару! Действуя, как лекарство в небольшом количестве, купару могла убить, попав в кровь. Все зависело от дозы и от здоровья жертвы. Далас рассказывал, как охотятся некоторые племена. Воины, окружив животное, по одному вонзают в тело острейшие иглы, выплевывая их из небольших полых палочек. До тех пор, пока жертва не упадет. Но убивает его только один воин — скорее всего вон тот, с красным пятном на груди, в котором угадывались очертания черепа. Сначала он говорит с духом жертвы, а потом перерезает ей горло. Это не лимби, те орудуют короткими копьями с закаленными наконечниками. Это… да, точно — это хорко. Конечно же! Ведь плато Борх — их территория.
— Спокойно, — осторожно, сквозь зубы, бросила она напряженному Лаю. — Главное — не делай резких движений. Возможно, нас оставят в покое — хорко редко нападают на людей. Если они не увидят в нас угрозу, то не тронут… наверное. Не пугай их…
— Эти страшилы сами кого хочешь испугают, — неосознанно стараясь закрыть девушку своим телом, пробурчал Лай. — Слушай, а если… нас не оставят в покое? Ты с ними справишься? — сомневаясь, уточнил юноша. Кота же мягко отстранила его, легко разгадав маневр. Лай пожал плесами. — Ну да, ты же воин…