Стая
Шрифт:
– Перебрал самогонки, – тут же подскочил улыбающийся Уварос, бросив Коту на Авеса. Он подмигнул нахмуренному стражнику и сунул что-то тому в ладонь: – Да к одной знатной даме целоваться полез. А это оказалась харцесса из замка Лош. Ее муж проявил весьма бурное недовольство… а затем его воины. Половину лица в кашу – девки теперь совсем любить не будут. Ничего, к утру очухается, горе-любовник!
Стражник понимающе усмехнулся, поспешно сунул руку в карман и махнул рукой, пропуская группу людей. За городской стеной Ломлес не пошел по старой дороге, а сразу свернул в сторону леса, обходя замок стороной. Там,
Кота с любопытством подхромала поближе, отпихнула требующего внимания Колта и плюхнулась на сырую землю рядом. Воин с ярмарки отбросил капюшон и с благодарностью посмотрел на братьев.
– Я ваш должник, – глубоким голосом произнес он, откидывая с небритого лица сальные сосульки волос неопределенного цвета. – Спасибо, что выручили.
– И как ты мог попасться? – негодующе вскричал Кродос, встревожив стайку лесных птах с ближайшего деревца. – Солдес узнает…
– Не говорите ему, – испуганно отозвался незнакомец. – Я все сам исправлю. Врадеса тут нет?
– На твое счастье, – проворчал хмурый Ломлес, разматывая пленника. – Вот тебе подарочек, делай с ним, что хочешь. Только в живых не оставляй. Такие не тонут! – Он презрительно поморщился, словно от "петуха" пахло не дорогими лосьонами, а прелым навозом.
Мужчина не ответил, только хищно осклабился. Потом стянул с себя кожаные штаны и скользнул по крутому берегу к холодным водам, чтобы смыть смесь пота и пыли, щедро облепившие жилистое тело.
– Постой!
Авес достал меч и кинжал и медленно спустился следом. Кота с любопытством вытянула шею, наблюдая за происходящим. Но брат и не думал убивать незнакомца. Приблизившись, он искусно поддел кинжалом пластину на кованом ошейнике и одним ударом рукояти меча сбил устрашающее украшение. На шее бывшего раба девушка разглядела кровоточащие раны. Авес махнул рукой в сторону реки.
– Иди.
Тот осторожно коснулся царапин, поморщился от боли, потом благодарно кивнул и вошел в воду.
Пока освобожденный мылся, Ломлес успел стянуть с вельможи всю одежду. Кота с презрением посмотрела на вялое тело, кривые ноги и вздутый живот – точно человек проглотил ведро воды. После подтянутых тел братьев, это недоразумение показалось ей верхом уродства.
Незнакомец, сопровождаемый молчаливым Авесом, поднялся к Ломлесу и протянул руку с намерением взять красные брюки вельможи, но тут натолкнулся взглядом на Коту. Вздрогнул, будто бы только что увидел ее.
– Эта здесь зачем? – напряженно спросил он.
– Это Кота, наша сестра, – спокойно ответил ему Авес.
– Локки в стае?! – ужаснулся бывший раб.
Ломлес посмотрел на него, как на тяжелобольного.
– Ты в своем уме? – уточнил он. – Кота не локки, она просто так оделась. У тебя что, напрочь нюх отбило? И, кстати, девчушка спасла тебя, непутевого. Отвлекла этого.
Ломлес пнул все еще бесчувственного "петуха".
– Он же не сумасшедший, – подозрительно покосился на девушку незнакомец, – локки бы не стала проявлять внимание к простому человеку. А если стала бы, так все равно по каким-то своим делам…
– Не все это ведают, – улыбнулся Кродос. Коте показалось, что бывший раб покосился на шрам русоволосого брата
– Очень похожа на локки, – упрямо возразил мужчина, натягивая красные штаны и рубаху вельможи. – Волосы черные и… глаза! Вон как сияют.
– Смотри, не влюбись, – хохотнул Кродос, подмигнув. – Она у нас девка резвая, загоняет до смерти. Ты ведь давно не обращался?
– Как я это сделаю? – огрызнулся тот, с отвращением натягивая фиолетовый камзол. – Я даже проверить не могу, при мне ли сила. Сунусь к вам – Врадес тихонько прирежет где-нибудь под кустом. А другим стаям чужаки без надобности.
– Много воды утекло с тех пор, Мотас, – тихо произнес Ломлес, резким ударом отправляя застонавшего пленника обратно в бесчувственное состояние. Пнув вялое тело, чтобы проверить результат, удовлетворенно кивнул и принялся натягивать на вельможу кожаные брюки. Закончив, жестом подозвал Авеса, терпеливо ожидающего в стороне с ошейником в руках: – Может, стоит поговорить с Солдесом? Боги могли уже сменить гнев на милость.
– Боги – да, – мрачно ответил Мотас, – Врадес – никогда. Возможно, он и простит меня… когда моя шкура будет служить ковриком у порога его норы.
– Кота, – мягко позвал сестру Авес.
Девушка растерянно моргнула и закрыла рот. Оказывается, она весь разговор сидела неподвижно, стараясь не пропустить ни слова. Что такого, интересно, сделал Врадесу этот маленький человечек, за что его выгнали из стаи? И как он жил, не имея возможности быть собой? С тех пор, как Кота обратилась и впервые пробежалась по лесу в волчьем обличье, она словно только начала жить. И не могла представить, что в один прекрасный день не сможет ощутить, как ветер играет с коротким серым мехом, как запахи леса рассказывают множество удивительных историй из жизни самых разных зверей и птиц, как бьется в предсмертных судорогах добыча, в которую с наслаждением вонзаются зубы…
Девушка судорожно сглотнула и поглядела на Мотаса с жалостью. Затем неторопливо подошла к Авесу. Тот склонился над бесчувственным пленником, прилаживая к тонкой шее чудовищный ошейник.
– Смотри, Кота, – тихо обратился к ней брат. – Это – ошейник локки. Некоторые очень любят пользоваться такими вот штучками. Магии, конечно же, здесь нет. Но есть определенные секреты, которые сами изготовители тщательно берегут, выдавая за волшебство. В народе считается, что этот ошейник маг надевает раз и навсегда, что снять его невозможно. Мол, нет у него ни начала, ни конца – замкнутый круг.
– А зачем локки одевают его? – с отвращением спросила Кота, наблюдая за ловкими руками Авеса.
– В основном, чтобы унизить врага, – равнодушно отозвался он, поднимая взгляд на сестру. – Вот одному попался Мотас. Победить локки без силы стаи Мотас, конечно же, не смог, да и глупо было пытаться. А тому убивать хорошего воина было бы расточительством. Локки щедростью не отличаются… в отличие от некоторых.
– Почему маг его не убил? – Кота смотрела во все глаза. Сейчас открывалась другая сторона жизни стаи. А может, теперь и ее жизни. Неизвестная пока, теневая, но такая привлекательная своей тайной и опасностью.