Стажер Ли Су Джин
Шрифт:
Без сознания я провалялся почти сутки, и если в агентство ехал один человек, то теперь на его месте совсем другой.
— Не могли бы вы, перед уходом освободить мою ногу с кронштейна, — указал я на неё.
— Конечно, — с готовностью кивнул он. — Но вам сейчас нельзя много двигаться. Если нужно будет в туалет, пользуйтесь прогулочной рамкой. После травмы головы у вас могут возникнуть головокружения, плюс ко всему вы ещё можете находиться под действием болеутоляющего, так что разгуливать по палате в вашем состоянии, да ещё с травмой ноги нежелательно. На этом всё. Я сообщу вашим родственникам, что они вас смогут навестить немного позже. Отдыхайте.
Дверь палаты закрылась, и я остался один.
Ну
Первое, что пришло на ум, было долечиться в больнице и послать весь этот недоделанный исекай к чёрту. Перспектива, жить чужой жизнью и притворяться кем-то другим меня не вдохновляла.
Да и жить одному мне привычней, в прошлой жизни я всегда был один. Родители, ещё когда мне было четыре года, разбились в авиакатастрофе, а родственников у меня не осталось. Авиакомпания, в свою очередь, взяла ответственность за неполадки самолёта на себя, и, посыпая голову пеплом, со всей самоотдачей, ударилась в благотворительность. Вот в один из таких новопостроенных ими сиротских домов меня и заселили. Только назывался он не как-то по-простому, а «Лицей для детей, лишившихся опеки». С этим, как я считаю, мне даже повезло. Гранты на обучение на нас сыпались, словно из рога изобилия. Учись где хочешь, и на кого хочешь. Медицина, питание, образование, всё по высшему разряду, и уже с первого класса мы могли выбрать дополнительные курсы, практически на вообще всё что угодно.
Другой вопрос, — что детям в этом возрасте элитное обучение, как и любое другое, на хрен не сдалось. И в то время я был с ними полностью солидарен.
Ровно до того момента, как на очередном медицинском осмотре мне не поставили диагноз о прогрессирующей мышечной дисфункции. Если, простыми словами восьмилетнему мне, пообещали, что я буду медленно превращаться в овощ. Перспектива, прямо скажем, дерьмовая, но, как оказалось, охренеть какая мотивирующая. После месяца душевных страданий и рефлексии маленький я, стал хвататься за всё подряд. Перепробовав множество курсов и ещё больше отбросив, я остановился на музыке и иностранных языках. Первое мне, в лице ребёнка, просто нравилось. А вот ко второму у меня, как оказалось, были способности. Так что вплоть до окончания школы и поступления на финансовый я исправно посещал эти два курса, ну и с переменным успехом пробовал себя в чём-то ещё.
Потом был выпускной, поступление на финансовый, оформление наследства и перевод с магистратуры, на практику в Канаде, где я и закончил обучение. Позже я там и остался работать, получив должность аналитика в крупной фирме по маркетинговому консалтингу, и уже на новом месте начал хвататься за всё подряд.
Я банально боялся не успеть. Я понятия не имел, куда и за чем гонюсь, где эта конечная точка, чтобы успокоиться, но прогрессирующая болезнь просто не давала мне даже возможности подумать о том, чтобы остановиться. Забавно, что самый большой толчок, к пику моей карьеры дали мне именно те курсы, которые я выбрал ещё во втором классе. Музыка, которую я так никогда и не бросал, и языки. В двадцать пять я уже был руководителем огромного и нашумевшего по всему миру, проекта корейской компании, которая к нам тогда обратилась. А в двадцать семь мой организм сказал своё веское и однозначное — стоп. Так что моим следующим местом проживания стала больница, где части тела стали отказывать один за другим.
И вот теперь я здесь. Корейский школьник.
То, что я получил шанс на новую жизнь, было ясно, вот только оставалось решить, что я собираюсь с ней делать.
Идея свалить отсюда на все четыре стороны, всё так же звучала заманчиво, но это была незнакомая мне Корея, а я сейчас самый обычный подросток без образования и стипендии, с помощью которых смог бы начать всё заново. Поступить на тот же финансовый, например,
Но, опять же… Без образования имеем то, что имеем.
Подозреваю, что в местные компании вряд ли возьмут парня, c улицы, сколь бы я не показывал себя гением в раскрутке проектов. Да и какой дурак допустит меня вообще к этим проектам?
Так что уйти на вольные хлеба, без денег и места проживания, будет идиотизмом. Тем более, могу предположить, что новая семья, только узнав о моей пропаже, кинуться писать заявление в полицию.
По всему, выходит, что лучшее, что я могу сделать в данный момент, это не делать вообще ничего.
Какое-то время поживу с бывшими родителями этого тела, закончу школу, а как встану на ноги, верну всё, что на меня за это время потратят.
Звучит как хороший план. Да, на этом пока и остановлюсь.
///
Место действия: кабинет доктора Чхве. За столом сидит Ми Ён и Со Ён, выжидательно смотря на владельца помещения.
— Отвечая на ваш вопрос, я могу только повторить то, что сказал в палате. Для такой аварии, в которую попал Су Джин, ему очень повезло. Травма на его ноге всего лишь сильный ушиб, так что нам не потребовалось даже накладывать на его голень гипс, а шину он сам сможет снять уже через неделю. Рана на голове тоже оказалась поверхностной, всего несколько швов на затыл…
— Если всё так замечательно, почему тогда он даже не узнает меня и свою сестру? — не дожидаясь, пока мужчина закончит говорить, перебила Со Ён.
— Это связано с травмой головы, — всё тем же спокойным голосом ответил доктор. — Хотя физические повреждения минимальны, у Су Джина развилась ретроградная амнезия. Это значит, что он не помнит события и людей, связанных с его прошлым. Чаще всего такая амнезия временная, и память может начать восстанавливаться постепенно. В некоторых случаях это может занять время, а иногда воспоминания могут вернуться не полностью. Но важно сохранять спокойствие. Мы будем наблюдать за его состоянием и принимать меры, чтобы помочь восстановить память.
— Тогда как… — начала говорить женщина, но сбилась, замолчав на мгновение, подбирая слова. — Как мы можем ему помочь? Может, стоит рассказать, кем он был до аварии, больше говорить о его прошлом, показать семейные фотографии?
— Госпожа Ли, — доктор поднял руки ладонями вперёд, словно предлагая успокоиться. — Не нужно спешить. Пообщавшись с вашим сыном, я уверен, что он хорошо воспринимает новую информацию, но лучше делать это постепенно. Главное — не давить на него. Я рекомендую создать спокойную и поддерживающую атмосферу. Воспринимайте это, как новое знакомство с Су Джином. Постепенно, когда он почувствует себя комфортно, вы можете начать делиться с ним воспоминаниями. Чем быстрее он вернётся к привычной обстановке и рутине, тем лучше это скажется на его выздоровлении.
На несколько десятков секунд кабинет погрузился в тишину.
— Может, вы здесь вдвоём посидите, а я пойду заново знакомиться с братиком? — первой заговорила Ми Ён, молчавшая всё это время.
Со Ён посмотрев на свою дочь и закатила глаза:
— Сейчас вместе пойдём, — ответив, женщина снова обратилась к доктору Чхве. — Когда мы сможем забрать Су Джина домой?
Доктор вздохнул.
— Я уже обсуждал это с вашим отцом. Он настаивал на выписке как можно скорее. Но, учитывая недавнюю травму и потерю памяти, нам необходимо провести более тщательное наблюдение. Минимальный срок — это завтра, но мы должны убедиться, что его состояние стабильно. Завтра утром мы проведём ещё одно МРТ и серию когнитивных тестов. Если не будет никаких осложнений, то вечером он сможет вернуться домой.