Стажёр
Шрифт:
Но радоваться некогда. Приоткрыл я калитку, высунулся наружу. Так, отлично. Теперь прикрыть тихонько, чтоб незаметно было, замочек пристроить, и обратно…
— Здравствуй, друг Дмитрий, — сказал Альфрид. — Вот и свиделись.
Глава 31
— Где тебя черти носят, друг Альфрид? — спрашиваю от неожиданности. Напугал он меня, как я только что Верочку. — Думал, поймали тебя.
Полуэльв зубы оскалил, отвечает:
— А ты хотел, чтобы меня поймали, друг?
Ну,
— Ты осторожней, тут охрана.
Он будто не слышит. Говорит:
— Добыча где? Учти, я всё знаю. Где шавка с камнем?
— В порядке шавка. В доме, камень на ней.
— Неси её сюда.
— Э, погоди, — говорю, — как это — неси? Мы так не договаривались.
— Неси камень! — рычит Альфрид. — Хватит болтать, сын человека!
Это он меня обозвал так — изысканно.
— Не рычи, — отвечаю. — Сам сбежал, когда мы добычу несли, а теперь права качаешь.
Он аж взвился от злости, рот разевает, сказать ничего не может.
А я ему:
— Собачка сейчас у хозяйки дома, под присмотром. Надёжней не бывает. Башку я ей откручивать не буду. Мне работу дали денежную, дураком буду, если в нужник её спущу. Лучше способ найди, как камень снять. Ты же у нас потомок эльвов. Короче — с меня собачка, с тебя — колдовство.
Отдышался он, зашипел:
— Так и знал, что ты предатель! Крыса!
— Сам ты крыса. Кто гоба нашего кончить хотел?
— Гобы — никто! — рычит Альфрид. — Орги — никто! Грязь под ногами, подтереть и бросить! Любой эльв это знает!
— Слушай, — говорю ему — мирно так, сам себе удивляюсь. Чем больше он злится, тем я холодней становлюсь. — У меня знакомая эльвийка есть. Попрошу её, она придумает, как снять заклятье. Если все эльвы такие умные, как ты говоришь, она сможет.
Застыл он, на меня смотрит, глаза пустые сделались — прямо статуя.
— Хорошо, — сказал наконец, — друг Дмитрий. Я тебя понял. Я скоро приду — снимать заклятье.
Кивнул он мне на прощанье, отступил на шаг.
Я ножик в рукав обратно поглубже задвинул, выдохнул. В следующую секунду у меня свет выключили.
Открываю глаза — лежу лицом вниз, на мне Альфрид сидит, меня за ворот держит. Увидел, что я очухался, наклонился и шипит, как змей:
— Тихо… дёрнешься — убью.
Чувствую, кольнуло меня в почку. Что там у него — шило?
— Ты спятил… — хриплю.
Он ворот мне потуже скрутил, а сам покашливает — смеётся так:
— Ты дурак, Дмитрий… я умнее всех вас, вместе взятых, вместе с твоими любимыми гобами… оргами… Сейчас я тебя отпущу, ты встанешь. Не вздумай дёргаться, кричать. Жалеть не стану, крыса. Нож в печень — и конец! Кивни, если понял.
А я и кивнуть-то не могу — так он мне горло пережал.
Засмеялся он опять тихонько, ворот мой отпустил.
Поднялись мы — как любовнички, в обнимку.
Он меня покрепче обнял, эдак по дружески, говорит:
—
Чувствую, нож его кожу мне проколол, ещё немного, и кровь польётся.
— Ты не уйдёшь, — говорю. — Давай по-хорошему разойдёмся…
— Уйду, — он ухмыляется. — Шевели ногами!
Пошли. Думаю — если кто сейчас навстречу попадётся, конец. Альфрид запаникует, ножиком чикнет — и привет. Как говорится: он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог…
Смотрю — блин блинский! Орг бежит, торопится. Тот, с которым мы поболтали недавно по душам. Увидел меня, остановился, спрашивает:
— Господин, это шутка у вас?
Я кивнул.
Орг закивал мне тоже, говорит:
— Пора шутить, да?
— Да, — говорю. — Точно. Хороший орг.
Он улыбнулся во всю пасть и рванул через двор.
Мы дальше пошли. Альфрид шипит:
— Что за шутка такая?
— Ерунда, — отвечаю, а сам еле дышу — так мне ножик в бок впился. — Этот орг совсем тупой. Ему палец покажи — смеяться будет.
Больше нам никто не встретился. Зашли мы с чёрного хода, Альфрид мне:
— Зови свою девку. Пускай собаку вынесет.
— Как я её позову?
— Как хочешь.
И ножиком давит в печёнку.
Постучал я тихонько. Таким стуком слуги своих девчонок вызывают. Чтоб не заметил никто.
Высунулась моя пухлая тётенька. На самом деле не тётенька вовсе, а Анна Тимофеевна. Аннушка. Горячий пирожок, булочка сдобная.
Увидела меня, спрашивает:
— Что вам, Дмитрий?
— Анна Тимофеевна, будьте любезны, скажите Верочке моей, чтобы шла по моей просьбе вниз, как мы давеча уговаривались. Я жду. Ради её счастья.
Посмотрела она на меня внимательно, но виду не подала, что удивилась.
— Хорошо, Дмитрий Александрович. Сделаю.
Ушла. Альфрид из-за меня высунулся, на дверь смотрит, спрашивает подозрительно:
— Что это ты, друг, с кухарками эдак раскланиваешься? Что за намёки такие?
Вздохнул я (хотя ножик мне дышать мешает, сил нет) ответил ему:
— С кухарками надо вежливым быть. Кухарки — это сила. Чуть не так раскланяешься — будешь неделю животом маяться…
Стоим, ждём. Минута прошла, вторая…Альфрид затоптался в нетерпении, говорит:
— Что так долго? Обмануть меня хочешь?
— А ты пойди поймай эту псину, — отвечаю. Она тварь мелкая, бегает быстро. Да ещё прячется. Если у хозяйки сидит, так надо с подходом. Просто так не вынесешь. Ждать надо.
Засопел Альфрид злобно, но делать нечего. Стоим.
Слышу — забегали по дому, голоса послышались. Звуки за дверью, будто плачет кто или подвывает.
— Что это? — полуэльф шею вытянул, прислушивается.
— Не знаю. Может, собака цапнула кого…
Вдруг такой вой раздался, будто стая волков разом завыла. И тут же женщина закричала. Истошным криком — как режут её.