Стажировка богини

Романец Мелисса

Родной мир Альфэй, населённый обычными людьми, был на довольно высоком уровне технического развития, но как она теперь знала не самом высоком в бесконечном множестве вселенных.

Ради празднования окончания обучения пришлось сдержаться. Хотя очень хотелось подойти к ученице И, чтобы вцепиться той в идеальную причёску.

Понаблюдав за весело щебечущими богинями в ярких нарядах, богатых украшениях, раскрашенных до неузнаваемости и радуясь, что не опустилась до поведения одной из этих «пеструшек», Альфэй выбрала дальний от суетящихся богов столик. Теперь её внимание сосредоточилось на мужчинах, которые в большинстве своём вели

себя сдержаннее, да и выглядели менее броско. Приходилось признать, что порой даже Альфэй понимала, отчего наставники так предвзято относятся к богиням.

— Принести тебе вина? Выглядишь так, словно совсем заскучала, — подсел за её столик старший ученик Е, тем самым прервав уединение и размышления Альфэй о том, когда уже прилично будет покинуть планомерно надиравшихся богов.

Его наряд замысловато вышитый серебряной нитью и серебряная же заколка украшавшая причёску смотрелись в меру скромно и нарядно.

— Как будто вино сделает этот вечер менее скучным, — грубо отозвалась Альфэй и потребовала ответ: — Что тебе от меня нужно?

— Ты, как всегда, прямолинейна, — чуть замявшись, засмеялся он. — Мы стали стажёрами и теперь вряд ли удастся так же часто видеться. У каждого своя задача и миры, будет сложно найти предлог для встречи…

— И зачем тебе предлог? — удивилась Альфэй.

— Чтобы случайно пересечься с тобой в Золотом павильоне, — как будто ещё больше смутился старший ученик Е, неловко потирая затылок.

— Я и не случайно могу туда зайти. Нужно только договориться о встрече. У тебя есть какие-то вопросы? Это касается создания миров?

— Не такие вопросы…

— Тогда что?

— Может, прогуляемся? Луна сегодня как никогда близка и прекрасна, — уклончиво ответил старший ученик Е.

Ночной воздух терпко пах цветами. Луна, занимавшая одну четвёртую небосклона, нависла, словно грозя сорваться и раздавить. Альфэй ступила в тёплое облако, лежавшее между шапками белоснежных пионов. Но зачарованный наряд и обувь, тем не менее, выдержали и остались комфортно сухими.

Альфэй вновь посетила мысль, что тот, кто создал Небеса, видимо, очень сильно не любил дождь. В этом мире совершенно не было осадков. Образующиеся облака ложились на землю с вечера и таяли утром. Бывали дни, когда облака не рассеивались и днём.

Горные пики с хрустально переливавшимися водопадами, долины, утопавшие в цветах и облаках, — такими представали Небеса перед вознёсшимся богом.

Когда Альфэй только попала сюда, ей объяснили, что Небеса — это ещё один мир. Такой же, как и любой другой, только населённый исключительно богами рождёнными или вознёсшимися. Правда рождённых богов, про которых рассказывали самые невероятные истории, за всё обучение Альфэй не видела ни разу.

— Ну что? — резко спросила Альфэй, не выдержав того, что старший ученик Е то смотрит на неё, то быстро отводит взгляд.

— Ты сегодня просто очаровательна. Не могу отвести от тебя взгляда.

— А?.. Так не отводи, — не очень поняла эти метания Альфэй, а выражение лица старшего ученика Е на мгновение застыло в нечитаемой маске. — Ты уже определился с тем, каким хочешь видеть свой первый мир?

— Не думал ещё над этим. Переживаю, что мне не хватит энергии, — замялся он.

— Это проблема, — согласилась Альфэй. — Я подсчитала свои расходы маны, на один мир должно хватить, но в случае непредвиденной ситуации, без накопителя сама не справлюсь.

— Думаю, у тебя всё

получится, — мягко улыбнулся старший ученик Е, вдруг опережая её на несколько шагов и заступая дорогу. — Ведь ты смелая, решительная и очень способная. Я восхищаюсь твоей выдержкой.

— Правда? — от неожиданности Альфэй остановилась.

— Ты поразительна, — воодушевлённо подтвердил свои слова он. — Мне очень жаль, что теперь мы будем видеться реже, ведь я… Ты мне нравишься! Потому что отличаешься от других богинь. Потому что ты… это ты.

— Я не знаю, что сказать, — призналась Альфэй, ощущая, как от приятных слов внутри разлилось тепло, а сердце забилось быстрее.

Родной мир Альфэй отличался двуличием: весьма свободные нравы, особенно среди мужчин, и официальная жёсткая цензура. Молодые люди редко хранили невинность до свадьбы, хотя обзавестись семьёй всё же желательно было до двадцати пять лет.

Альфэй предпочла остаться свободной, независимой женщиной.

Родители с каждым годом пилили всё настойчивее, и даже после двадцати пяти не оставили попыток свести её с каким-нибудь холостым сыном друзей семьи. Они ожидали от неё удачного замужества и внуков. Ставили в пример семейного старшего брата и «более удачливых» подруг выскочивших замуж сразу после школы и перманентно беременных.

Альфэй же хотела доказать, что чего-то стоит сама по себе без мужа и детей. Считала, что уж сходить замуж всегда успеет.

На Небесах нравы оказались ещё более свободными, если не сказать распущенными, и без цензуры. Боги и богини редко клялись в верности, за каждым тянулся шлейф больших и малых любовных побед. А прошедшие тридцать лет обучения не оставили ни одной «не попорченной» по несколько раз богини.

У Альфэй ещё до вознесения дважды случались короткие, но бурные романы, правда даже тогда от мужчин она не слышала столь приятных слов и признаний. После вознесения личная жизнь отошла далеко на задний план, она слишком сосредоточилась на учёбе.

Теперь же хотелось вспомнить, каково это быть желанной женщиной.

— Заглянешь в мой павильон на чай? — решительно предложила она старшему ученику Е.

Альфэй не знала, что может стать Богиней. Её случай, по словам наставника Ли, был действительно уникальным, ведь из техногенных миров если и возносились, то очень редко. Поэтому за свой шанс стать самой настоящей богиней она держалась крепко.

Все эти годы Альфэй посвятила обучению. Она очень хотела доказать, что её вознесение не случайность и не ошибка, а закономерность. Потому что она упорная и трудолюбивая, аккуратная и внимательная. Впрочем, сама не веря в это до конца.

В своей человеческой жизни она работала на благо общества — была чиновником Комитета по управлению городским хозяйством, а по факту попросту девочкой на побегушках. Начальник не стремился выше и ей не позволял вырасти по карьерной лестнице.

На работе Альфэй пахала одна за весь отдел, и поэтому ей не горели желанием давать отпуск, не позволяли уезжать на учёбу или по обмену опытом, посещать выездные совещания. Буквально заперли в четырёх стенах среди шкафов забитых папками с документами. Зато когда поднимали зарплату или давали премию, то тут она оказывалась на последнем месте. Всем было нужнее: молодым специалистам, старшим коллегам, юбилярам, декретным, коллегам-мужчинам, которым нужно кормить семьи. Всем тем, кому необходима была её помощь, чтобы выполнять свои трудовые обязанности.