Стажировка в Северной Академии
Шрифт:
А на следующий день я запланировала очень важную поездку, которая, возможно, даст мне ответы на многие вопросы. Только если я сумею убедить Аниту дать мне их...
Ещё прощаясь с профессором Диам, подсмотрела расписание Райта на следующий день. Мои лекции заканчивались гораздо раньше, так что мне удастся незамеченной выскользнуть из академии и нанести ещё один незапланированный визит родителям Винса. Только бы всё прошло так, как я запланировала.
Впрочем, удача была на моей стороне, и до особняка Райтов я добралась довольно быстро.
– Проходите, леди.
И ни одного лишнего вопроса - кто я такая, и зачем пожаловала. Видимо, удивление слишком отчётливо виднелось в моих глазах, так что мужчина прокашлялся и пояснил:
– В нашем маленьком городке новые люди сразу запоминаются.
Ах, ну да. Как я могла об этом забыть.
Меня проводили в малую гостиную. Но ожидание хозяйки надолго не затянулось - по коридору послышались торопливые шаги, и на пороге появилась Анита.
– Аделия, - с теплом отозвалась она.
– Как же я рада тебя видеть!
Кажется, женщина улыбалась загадочнее, чем вчера во время нашего прощания, но сегодня меня её улыбка и тайные планы совсем не смущали. Я была благодарна ей за понимание и за вечер, который она подарила нам с Винсентом.
– Взаимно...
– запнулась, вспомнив о её просьбе называть по имени, - Анита.
Матушка Райта довольно кивнула, усаживаясь напротив меня в глубокое кресло.
– Сейчас прикажу подать обед, - она только потянулась к колокольчику, что стоял на столе, как я её остановила.
– Анита, - подалась вперёд, - можно я сначала задам вам несколько вопросов?
Женщина озадаченно нахмурилась, но соглашаться не торопилась.
– Оставь, Аделия, какие разговоры на пустой желудок?
– было видно, как в её глазах загорается тревога.
И я подтвердила её опасения:
– Я бы хотела поговорить о...
– запнулась, подбирая слова, - ранение Винсента.
Анита в ужасе округлила рот, и тут же шумно выдохнула. Судя по рукам, сжавшимся в кулаки, я ждала отказа. Ждала того, что сейчас меня выставят за дверь особняка и посоветуют забыть сюда дорогу, но ошиблась. Госпожа Райт откинулась на спинку кресла, словно силы покинули её, и, пытливо всматриваясь в моё лицо, спросила:
– Что ты хочешь знать?
То есть, вот так? Никаких вопросов, зачем мне это нужно, и почему я лезу не в своё дело? На самом деле, я ждала совершенно другой реакции.
– Всё, - выдохнула, упрямо подняв подбородок.
– Я хочу помочь ему, но он не рассказывает ничего, что могло бы дать мне необходимый толчок.
Анита прикрыла глаза, зажмурилась, словно пыталась справиться с подступившими слезами. И голос её дрожал, когда она заговорила:
– Что именно произошло с ним, ты знаешь?
Кивнула и пояснила:
– Он сказал, что был у многих целителей. Мне бы хотелось взглянуть на выписки
Да, идея посетить его мать, пришла ко мне вчера. Если он не хочет говорить, то я сама найду нужную информацию.
Женщина резко села, впиваясь в меня взглядом:
– Он знает, что ты здесь?
– Нет, - ответила честно.
– Хорошо, - выдохнула спокойнее, потом покачала головой и тихо, скорее для себя, прошептала: - Ох, и попадёт нам, если узнает.
А он узнает, этого никак не избежать, но об этом я ей говорить не стала. И так на ней лица нет.
Анита несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и поднялась с кресла:
– Идём, все записи в кабинете Леона.
***
Когда Винсент говорил о том, что прошёл много целителей, я не предала этому такого значения. Много - это совсем не то слово, которое применимо к кипе бумаг, выписок и назначений. Их было просто гигантское количество.
Записи занимали полностью один из шкафов, что стоял в кабинете, и ещё один ящик в письменном столе. Бесчисленное количество анализов и процедур, бесконечный список отваров и зелий, и затерявшаяся среди этого беспорядка надежда. Судя по последнему заключению - безвозвратно.
– Он верил, как только может верить отчаявшийся человек. И каждый раз его веру убивали, втаптывали в грязь. Пока не появлялась новая зацепка. И так по кругу, два года подряд.
Анита говорила тихим надломленным голосом. Она стояла у окна, спиной ко мне и по ссутулившейся фигуре было видно, насколько тяжело ей даётся эта откровенность.
– Леон поднял все свои связи, даже вышел на целителя из соседнего государства, но никто не смог ему помочь.
Картинки сменяли передо мной, и я отчётливо выдела Винсента на приёмах у почтенных старцев, повидавших за свою жизнь многих пациентов. Тех, кто порой совершает чудеса, а с ним, с Винсентом, это чудо так и не совершившие.
– Потом он просто опустил руки, и я безумно боялась, что ему не хватит сил смириться с такой участью. Он всегда твердил, что это не жизнь - это лишь существование, никчёмное и бесполезное.
Это невыносимо тяжело - в одно мгновение лишиться всего, к чему ты стремился. Когда ты не знаешь, что будешь делать сегодня, завтра или через год. Когда не понимаешь, зачем просыпаться по утрам и вставать с кровати. Мне знакомы его чувства, но я бы никому из злейших врагов не пожелала бы такой участи.
– Аделия, милая, не пойми меня неправильно, - Анита обернулась, и подошла ко мне, - я очень хочу помочь сыну, но... Ты уверена, что тоже хочешь этого?
В её вопросе прозвучали слова, которые она вряд ли бы решилась сказать прямо. Впрочем, я с лёгкостью могу на них ответить:
– Уверена.
Осталось только убедить в этом Винсента.
***
За обеденный стол мы так и не сели - если честно, мне было вовсе не до еды. Впрочем, Анита настаивать не стала. А вот забрать некоторые бумаги позволила.