Стажировка в Северной Академии
Шрифт:
– Всё же, ты упрямее, чем я.
Самое удивительное, это то, что мне понравился этот странный комплимент. Чудачка, что ещё про меня сказать.
Из его комнаты я выходила донельзя довольная жизнью, даже ночной поступок не казался уже таким экстравагантным и вызывающим. Ничего, главное я добилась того, чего мне хотелось больше всего на свете.
***
Я спешно приводила себя в надлежащий вид, потому что времени до первой лекции осталось не так и много. Собирала конспекты и материалы для студентов. Попутно взяла список практических занятий для старших курсов,
– Вы сегодня светитесь, - после лекции Одри подошла ко мне.
– Так заметно?
– притворно ужаснулась.
Девушка так же тихо рассмеялась, и кивнула в знак согласия.
– Это лучше, чем грустить, - поспешно добавила она, боясь обидеть меня своими словами.
Но я тут же ответила:
– Конечно!
– и собирая бумаги со стола, перевела тему: - Как у тебя дела? Рука больше не беспокоит?
Переломы редко проходят бесследно. Утомляемость конечностей становится в разы выше, да и любое перенапряжение неблагоприятно сказывается.
– Нет, - воскликнула Одри, но тут же сникла под моим внимательным взглядом, - если только иногда.
– Как часто?
– вышла из аудитории, и жестом пригласила её следовать за собой.
– Хм...
– девушка задумалась.
– Пару раз было. За всё это время.
– Так, - бросила взгляд на часы, что висели в холле.
– Пойдём к доктору Аттэ, я посмотрю на твой перелом, и ещё найдём для тебя кое-какую мазь.
Может быть, она и хотела возразить, но не стала. Покорно кивнула и поплелась за следом. А вот проходя по коридору, замерла, увидев Мику в компании Барри. Парень, хоть и стоял с отстранённым выражением лица, будто его всё происходящее вокруг невыносимо раздражало, но крепко обнимал блондинку, прижимая её к себе.
Одри тяжело вздохнула и мучительно медленно выдохнула, а я незаметно взяла её за локоть и подтолкнула идти дальше.
– Не доставляй ей ещё большего удовольствия.
Ведь Мика, глядя на девушку рядом со мной, даже не пыталась скрыть победную ухмылку.
Я плохо разбираюсь в делах любовных, но решила всё же сказать:
– Одри, ты очень добрая и отзывчивая девушка, к тому же умная, что совсем немаловажно.
Вот только её моя речь не вдохновила с самого начала:
– Но я куда страшнее, чем эта белобрысая крыса.
Хм... Оригинальное сравнение, ничего не скажешь, но мы сейчас не об этом.
– А что - любят только за внешнюю красоту?
– улыбнулась уголками губ.
– И ты не страшная, не наговаривай на себя.
Одри недовольно фыркнула и схватила выбившуюся прядь волос:
– Вы только посмотрите - я же мышь. Самая настоящая. Этот цвет... Серый и безликий. А очки?
– Зря ты так, - досадливо поморщилась, вспомнив, что именно так и назвала её, когда увидела впервые.
– Не зря, - тихо вздохнула она.
– Он даже не смотрит в мою сторону.
Вообще, Барри не казался глупым и пустоголовым. Немного странным и замкнутым -
Или я ошибаюсь, и Мика совсем не та, от кого стоит бежать без оглядки? Не-е-ет, уж эта мысль совершенно абсурдна.
– Если не смотрит, то, может быть, он не твой человек? Не тот, ради кого стоит лить слёзы и называть себя «мышью»?
Одри бросила на меня такой красноречивый взгляд, что я поняла - мои доводы и объяснения ей не нужны. Что ж, буду надеяться, что её влюблённости всё же пройдёт, или же Барри резко поумнеет и обратит на девушку внимание.
Доктор Аттэ встретил нас радушно, говорил без умолку и то и дело подшучивал над Одри, так что буквально через несколько минут с её лица пропала мученическая маска, и она вновь улыбалась - широко и открыто. И глаза загорелись.
С переломом всё оказалось отлично - кости срослись хорошо, и если бы ни периодические боли, то Одри бы и не вспомнила о том, что с ней произошло. Для таких случаев мы вручили ей мазь и объяснили, как ей пользоваться.
А когда девушка ушла, оставив нас наедине, доктор недовольно нахмурился:
– И сколько ты за эти дни спала, милочка?
Почему, при упоминании сна, мне на ум сразу приходит кровать Винса и моё в ней пребывание? Ах, да, наверное, потому, что я там действительно побывала. И узнай об этом хоть кто-то - общество с радостью поставит на мне клеймо продажной женщины. А Ниана в первых рядах предложит мне работу на улицах ночного города.
– Не очень много, - ответила уклончиво и смущённо улыбнулась.
– Эх, молодёжь, - ворчливо отозвался он.
– Не бережёте здоровье, а потом будете маяться, вот как я - то кости болят, то сердце, то давление скачет.
– Та-а-ак, вы плохо себя чувствуете?
– пришёл мой черёд возмущаться.
Вот только этого старого лиса так просто с дороги не сбить:
– А мы разговор не про меня ведём, - погрозил пальцем.
– Если завтра увижу эти чернющие мешки под глазами, то заберу обратно материал про ловушки и отошлю в столицу. Всё понятно?
И как его не послушаться? Это же просто невозможно... Пришлось клясться, что сегодня ночью я непременно высплюсь. Надеюсь, мне удастся не нарушить данную клятву.
***
А после доктора Аттэ, я пошла к ректору. Благо вторая лекция у меня отсутствовала. Да и сегодняшний день на удивление не загружен встречами со студентами.
В приёмной, что-то усердно печатая на машинке, сидела Тильда. Девушка была так сосредоточена, что я не сразу решилась дать знать о себе.
– Кхм, - наконец, кашлянула, привлекая её внимание.
Тильда вздрогнула всем телом и подняла на меня взгляд.
– Светлого дня, - поприветствовала с улыбкой, но девушка в ответ не улыбнулась. Затравленно оглянулась на кабинет ректор, откуда доносились приглушённые голоса, и удручённо покачала головой: