Стебалово
Шрифт:
По дороге к телецентру мобильный телефон разрывался: одни выражали недоумение и соболезнование Василию Исидоровичу, другие подбадривали Лысого, третьи предлагали за наличные бабки посильную помощь, а четвертые спешили заверить, что лично их попа чиста, мол, к происходящему они относятся отрицательно, к Стукачу - с презрением, к Серафиму - с резким осуждением, и с обоими вместе не имеют ничего общего.
Позвонил даже губернатор Помпадуев, поинтересовался, насколько серьезна создавшаяся в средствах
– Ну что вы, Георгий Анатольевич!
– успокоил его Бляха.
– Лажа все это. Текучка. Не придавайте значения, поберегите себя.
– Могу ли я чем-то помочь?
– справился губернатор.
– Вы? Да нет, конечно, я сам управлюсь. Я Серафима вскормил - мне из него и котлету делать.
– Дело хозяйское, Василий Исидорыч, тебе виднее.
– Как жена, Георгий Анатольевич?
– чисто по-человечески осведомился Василий Исидорович.
– Благодарю, потихоньку, помаленьку.
– А дети?
– Увы, детей у нас нет, - с сожалением ответил губернатор.
– А здоровье?
– Ох, Василий Исидорыч...
– вздохнул Помпадуев.
– Погано, знаешь, со здоровьем. У меня же язва...
– Да, да, я в курсе.
– Врачи не рекомендуют даже нюхать острые блюда. А я тут недавно сорвался - до сих пор не могу понять, что нашло - аппетит, это, как у бездомной собаки, представляешь?
– Ой-ой-ой! Не бережете вы себя, Георгий Анатольевич, совсем не бережете!
– Ну, это, поужинал давеча с кастрюли жареного мяса, так что весь день кондыбаюсь... Еще у меня эта нога: ноет и ноет. А теперь и голова разболелась.
– Ох, Георгий Анатольевич... Беречь вам надо себя и еще раз беречь, сколько можно говорить?
– Да я что-то как-то в последние дни... Не знаю... Чё-то и так, и сяк, и всe никак...Сам-то как, Василий Исидорыч?
– А вроде и ничего, тьфу-тьфу-тьфу. Кабы не Серафим...
– Замочи ты его, Бляха, и дело с концом, - порешил губернатор.
– Как раз этим и занимаюсь, - ответил авторитет.
Ну, раз так, ни пуха тебе, Василий Исидорыч.
– К черту, Георгий Анатольевич!
И они душевно попрощались.
Вслед за губернатором дозвонился Муха:
– На разборку катишь, Лысый?
– Да, Муха. А что делать?
– Эх!
– с ностальгией вздохнул Муха. Завидую тебе, Лысый: постреляешь, встряхнешься! Помнишь, как раньше?
– Да уж... Раньше только так.
– Кхе, кхе... Эх! Где наши годы?
– А ты что? Подгребай! А?
– пригласил Бляха.
– Постреляем, встряхнемся. Помнишь, как раньше?
– Да уж...
– замялся Муха.
– Правда, подгребай. А то сидишь на общаке навозной крысой: ни туда ни сюда - чё за житуха, Муха? Давай-ка в тачку - и к телецентру.
– Не, Лысый, не подгребу, не уломаешь.
– Эх, Муха, - тяжело вздохнул Бляха.
– Деньги портят.
Муха тут же отключил связь. Видимо, обиделся.
И
– Слухай, Лысый, мама меня не рожала, говном буду, письку деду поцелую!!!
– Ты, что ли, Хувалов?
– улыбнулся Бляха.
– Я, век бабы не видать! Я!!!
– Хорошо, я тебя понял.
– Пакеда, Лысый, чтоб мне утюгом в проруби!
– заверил Хувалов.
– Пакеда, Хувалов! Приятно было тебя услышать.
...На всех парах вылетела пара черных "мерседесов" к телецентру, но... На подступах к телевидению Лысого и его команду поджидал страшный сюрприз. Тачки авторитета встречало трио переметнувшихся на сторону Серафима уголовников: Чокнутый, Трахнутый - отвязнейшие гранатометчики, каких только видывал свет, и легендарный снайпер по кличке Рейган - предмет зависти и камень преткновения многих организованных преступных группировок, - вся эта огневая мощь вторцевала по своему вчерашнему патриарху Лысому лобовой атакой и, по сути, смешала с грязью его скороспелый план внезапного вооруженного вторжения в телецентр. Однако по порядку...
Едва подкатив к телевидению, головной автомобиль Бляхи содрогнулся в предсмертной конвульсии, резко взмыл в воздух и приблизительно на уровне второго этажа ближайшего жилого дома развалился на несколько бронированных кусков. Зрелище потрясающее и ужасное, оно усугубилось тем, что сам Лысый находился в салоне "мерседеса" в компании двух бритых отморозков и ни хрена не въезжал в ситуацию.
Не выдержав взрыва, тачка рассыпалась, оставив в воздухе двух бандитов и одного олигарха, - лишь чудом они сохранили жизнь и здоровье. Ни Лысый, ни его бронированная техника не ожидали столь бурного начала событий.
...Оглядев с высоты птичьего полета позиции противника, авторитет сориентировался и понял, что нарвался на мощную, хорошо организованную оборону: у входа в здание городского телевидения за каменными перегородками сидели Чокнутый и Трахнутый (гранатомет Трахнутого дымился после выстрела по первому автомобилю дубосаровцев, гранатомет Чокнутого был наведен на следующую цель: второй "мерс" Бляхи с четырьмя боевиками, который как раз выкатывал к телецентру). А бесстрашный, как сатана, автоматчик Рейган во весь рост стоял у дверей телевидения и бездумно поливал окружающую среду щедрыми автоматными очередями.
Поскольку ни Лысый, ни его парни летать толком не умели, им вскоре пришлось перейти из состояния свободного парения к свободному падению, но до того, как это произошло, рванул гранатомет Чокнутого, и в небо взметнулся второй "мерседес": в точности повторив маршрут первого, он развалился в воздухе на части, оставил находившихся в нем отморозков без средства передвижения, - и, наконец, все это хозяйство: бронированные железки, стекла автомобилей, дезориентированные боевики, удивленный, но не сокрушенный авторитет Лысый, - с руганью и скрежетом осыпалось на землю.