Стебалово
Шрифт:
– Я приношу извинения, - опомнился Лысый, - за некоторые выражения. Но и вы должны меня понять. Мне горько... мне обидно... Товарищ генерал, уважаемые солдаты. Мне досадно, что подчас такие глубокоуважаемые... особы, как Большой Патрон, ни с того ни с сего обзывают меня вонючим засранцем и разворачивают боевые действия.
Чуть скосив глаза в сторону смотревшего в висок автомата, тщательно выбирая выражения и не возбухая, Большой Патрон ответил:
– Высокоуважаемый Лысый, достопочтенная сходка, любезный генерал, дорогие солдаты, я не понимаю, о чем бакланит этот человек. Я не припомню, чтобы когда-нибудь обзывал
– Ах ты, дерьмо такое!!!
– вспылил Лысый, но после порции необходимых выстрелов смирил прыть и перекрестился.
– Вот те крест, генерал! Лажу гонит, сука!
– Мой адвокат может это подтвердить. Если угодно, я и сам, положив руку на любую кулинарную книгу, легко подтвержу, что не обзывал вас, многоуважаемый Лысый, вонючим засранцем.
– С точки зрения лексики Большой Патрон был безупречен.
На сцену пришлось выйти адвокатам обеих сторон. Адвокат Патрона Хапов плавно (дабы резким движением головы не спровоцировать стоявшего над ним пехотинца), но низко (чтобы все прочли в его маневре утвердительный ответ) кивнул. На что адвокат Лысого Невзяткин заявил:
– Имею честь заметить: моим клиентом допущена небольшая неточность. Действительно, Большой Патрон никогда не обзывал Лысого вонючим засранцем. Этот титул Василий Исидорович присвоил себе сам. Однако Большим Патроном было сделано другое безответственное заявление. Глубокоуважаемый авторитет обвинил моего клиента и ряд его высокоуважаемых друзей в том, что все они якобы являются вонючими пердунами и должны понести за это суровую ответственность. Имею также честь напомнить: вскоре после данного заявления банды Большого Патрона под прикрытием милиции вероломно вторглись в зоны влияния моего клиента, на что мой клиент ответил адекватными мерами, в результате чего сегодня мы имеем честь наблюдать необратимый процесс развала экономики, культуры, исчезновения уровня жизни, самой жизни как таковой, хаос и деградацию.
– Ну чё, слышал?!
– Лысый был настолько доволен речью адвоката, что даже зааплодировал, но все же с трудом сдерживался, чтобы не выкинуть острого словца по адресу Большого.
– Слышал, - ответил Патрон.
– Так было?
– Так.
– Ну чё ты в бутылку лез, глубокоуважаемый?!
– Откуда я знал, чем все закончится?
– Козлодой!
– не сдержался Лысый.
– А репой думать не надо?!
Очередной предупредительный залп нормализовал обстановку. Лысый сел отдохнуть. Но отдохнуть ему не дали. Слово взял авторитет Подсудный:
– Слышь, Лысый, кто заказал опустить Булыжника?
– Да, кто заказал?
– спросил Патрон.
– Мне это было надо?!
– опешил Бляха. – На кой мне сдался твой Булыжник? Я чё - педераст Дрочилло?!!
Братва Лысого дружно захохотала.
– Если не тебе, то кому это было выгодно?
– напирал Подсудный.
– Нет, вы, верняк, двинулись, фраера! – Лысый истерично ржал.
– Ха-ха-ха-ха! Че, братки, опупели?! За пидора меня приняли?! Ха-ха-ха-ха! Нет, я такого еще не слышал: я опустил говенного Булыжника!
– Он вдруг прекратил смеяться, почернел лицом до цвета Эммануэли и проскрежетал: - Угандошу, суки!!!
– За что и получил от близстоящего солдата пехоты прикладом по зубам.
– Ну-с...
– подвел черту Большой Патрон.
– Допустим, Булыжник пал жертвой естественной похоти педераста Дрочилло. Допустим, ты
– Патрон взглянул на Подсудного.
– Дрочилло утверждал, что получил от Лысого пятьдесят косых за свадьбу с Булыжником?
– Утверждал, - подтвердил Подсудный, очень близко знавший педераста Дрочилло еще с эпохи тюремных нар.
– Но я забыл тебя предупредить, Патрон: чудовищное сладострастие Дрочилло таково, что он с равной охотой вводит людей в заблуждение и вводит в людей...
– Засохни, Подсудный, тут всем хорошо известно, что вводит в людей педераст Дрочилло, - перебил Патрон.
– Я хочу знать, почему какому-то педерасту Дрочилло удастся безнаказанного вводить в меня заблуждение?
Подсудный виновато промолчал.
– Я хочу, чтобы завтра же ты лично загасил педераста Дрочилло, - распорядился Патрон.
– Вечером слышу от тебя доклад. Ну-с... Вроде одной проблемой меньше.
– А какие еще проблемы?
– не понял Лысый.
– А еще я хочу знать, кто отымел мою хату на Зеленом острове. Господа, это уже не шутки: в свой особняк я вложил кровные тридцать три миллиона баксов.
– Большой грозно оглядел публику.
– И желаю знать, чьи грязные, вонючие отморозки...
– А чё ты на меня вылупился?!
– возмутился Лысый.
– Понятия не имею, кому понадобился твой гадюшник! Блин, Большой, меня от твоего пробитого дебилизма вот-вот горячка хватит. Ну, на кой конец мне сдалась твоя хата?! А Булыжник?! Ты чё? Ухерачился?! Укурился?! Я фигею! Фильтруй базар!
Солдат-пехотинец снял напряжение с возбужденного авторитета прикладом АК-74, на некоторое время профильтровав ему мозги, так как мочил в основном по балде.
– Патрон, похоже, Лысый чист, - заметил Подсудный, подозрительно озираясь.
– Когда тебе дадут слово, я скажу, - прошипел Большой. Он уже сам понимал, что от Лысого ничего полезного не добиться, и, пока не поздно, решил перевести стрелку в другом направлении: - Ядрёный, мать твою!
– А?
– Я хочу знать, кто дал мне наколку на Лысого.
– Не я, Патрон, - признался авторитет.
– И не я, - поспешил заверить Подсудный.
– Подсудный, я сказал: засохни...
– Патрон тяжелым взглядом смерил начальника ГУВД.
– Я знаю, что не ты.
– Господа!
– Предваряя возможные умозаключения Большого, генерал милиции Законный поспешил энергично вскочить из-за стола и направиться к генералу Мамедову, возле которого он чувствовал себя более защищенным.
– Мы все оказались жертвами беспрецедентного мошенничества. Господин Мамедов, прикажите солдатам опустить оружие - оно нам пока не понадобится.
Мамедов махнул рукой, и около трехсот стволов, оцепивших участников сходки, были моментально переведены в походное положение.
– В бытность участковым инспектором, а позже - оперуполномоченным, хм-хм, - продолжал Вячеслав Законный, - я приобрел бесценный детективный опыт. Кажется, в эти минуты он понадобится нам как никогда. Хм... Выводы, которые мне удалось сделать в последние дни, парадоксальны, но, к сожалению, правдоподобны. Кроме того, это результат долгой, кропотливой работы всех подразделений ГУВД, интерпола, ФБР, ФСБ и других уважаемых служб. Выводы, должен признать, неутешительные, поэтому умоляю вас, господа, приготовьтесь к худшему и поберегите нервную систему.