Стекло и дерево
Шрифт:
– Я выяснил суть проблемы, – широко улыбнулся Егор Степанович, – вам вовсе нет необходимости лично являться на ковёр.
– Спасибо, Егор Степанович.
– Ректор почему-то вне себя. Всё дело в ставке. У вас, Рим Николаевич, небольшая несостыковка. Три лекции, так. Затем работа с соискателями, лечебная ставка, так, – перечислял профессор, а Рим никак не мог уловить причину гнева ректора, – а вот часы работы со студентами, оказывается, не выполняются в полном объёме!
– Да, но…
– Вот и я
– Нельзя объять необъятное!
– Я все понимаю. Это, надо отметить, наши внутренние дела, – качнул головой Васильчиков, что свидетельствовало о крайнем возбуждении, – ректор приказывает немедленно исправить положение.
– Но как? В сутках только двадцать четыре часа!
– Есть некоторые соображения, – улыбнулся профессор, – мы сдвоим группы студентов, обосновывая производственной необходимостью, так в два раза увеличится нагрузка. Полностью освободить вас нельзя. Так что, с соискателями и аспирантами, будете работать в другие часы.
– То есть, вечерами, – уточнил Рим.
– Пока только так. Возможно, ректор перестанет придираться. Скорее всего, так оно и будет.
– Но ведь, есть причина его гнева? – намекнул Рим.
– Среди наших сотрудников не может быть докладывающего, – заявил профессор.
– Так это же, это же Ежиха! – сорвалось с языка у Рима.
– Возможно, Евгения Евгеньевна заинтересована в процессе обучения студентов.
– Да как вы не понимаете? Ведь это же, откровенный саботаж! И никто, кроме Дулиной, не может стукнуть ректору!
– Не пойманный не вор, – улыбнулся Васильчиков.
– Неужели у нас нет механизмов защиты от лечпрофа, не имеющей никакого отношения ни к кафедре конкретно, ни к науке в целом?
– Посмотрим, что-нибудь придумаем, – пообещал Васильчиков.
Рим попрощался.
– Да, кстати, как там ваш Киборг?
– Неплохо, неплохо! Полагаю, ещё неделя и станет здоровым.
– Хорошо, хорошо, – пробормотал профессор едва слышно.
Не смотря на явную поддержку со стороны непосредственного начальника, у Рима на душе заскреблись кошки. Похоже, война продолжается.
Едва он дошел до своего отделения, как дежурная санитарка вручила повестку к следователю.
– Разве не надо было расписаться в получении? – спросил Рим.
– Я поставила вашу печать. Подумала, вы заняты. А что, неправильно сделала?
– Всё нормально, – рассеянно сказал Рим. Мысли его уже были далеко за пределами разговора с санитаркой.
Что ещё за повестка? Откуда? Почему? На первые два вопроса отвечал текст повестки, а вот на последний – никто. Рим позвонил Ивановым.
– Привет, Рим! – обрадовалась Алина. – Так редко встречаемся сейчас! Хоть бы звонил почаще!
– Как
– Да пока не родила!
– Да? Как же я забыл?!
– А вот так, похоже, не только ты, но и будущий папаша периодически забывает! – Рим почувствовал, как надулись губы Алины.
– А в чём дело?
– Опять он на работе! Хоть ночами не ходит, и то спасибо! А ты хотел с ним переговорить?
– В общем-то да, но это не срочно.
– А мне скажешь?
– Да это пустячок, ни о чём. Там, в нашей работе один момент надо бы подоступнее разъяснить, – сказал Рим. Расстраивать беременную вовсе не хотелось. – Я заеду вечером?
– А ты глянь на часы!
– Половина десятого, – вслух произнёс Рим.
– Когда наступает вечер?
– Хорошо, я завтра перезвоню.
– А что хотел? – переспросила Алина и тут же поправилась. – Ах да, насчёт работы! Видишь, уже совсем ничего не соображаю, токсикоз?
– Да у меня тоже бывает токсикоз, – успокоил Рим.
– Всегда приятно, общаться со специалистом! Вы всегда всё сможете разъяснить, навести порядок в хаосе мыслей! А вот скажи мне, пожалуйста, – далее Алина начала консультироваться о чём-то, что-то рассказывать. Видать, ей скучно, и поговорить не с кем.
Рим отвечал, что-то уточнял, спрашивал.
Внезапно Алина задала вопрос из другой оперы, как сама выразилась.
– А что у тебя с Линочкой?
– В каком смысле? – смутился Рим.
– Отвечайте на вопрос, гражданин Любимов!
– Подробно?
– Интимные детали можно, пожалуй, опустить, – великодушно разрешила Иванова.
– Честно говоря, сам ещё не разобрался.
– Так ты женишься на ней, как честный человек?
– Пожалуй, это вопрос, выходящий за рамки моей компетенции.
– Странно, – многозначительно помолчала Алина.
– Я не понимаю.
– Думаешь, я понимаю?
– Алина, хватит дурить мне голову! Что там у тебя за неясные представления?
– Ты мне уже диагноз поставил?
– Надо бы и тебе ответить на вопрос!
– Отвечаю! Ты откуда сейчас звонишь?
– Из ординаторской.
– Точно?
– Да что за шутки? Я не понимаю, отчего такой хитрый голос? Конечно, я звоню с работы, что еще?
– Верю, верю! Тогда понимаю все.
– Что, всё?
– Твою реакцию! Я думала ведь, не можешь ты так играть!
– Пора и тебе престать играть.
– Я тебе следующее скажу: Эвелина попросила меня, чтобы я подтвердила, что она ночует у нас!
– Когда?!
– Сегодня!
– И что?
– Я подтвердила, разговаривала с бабушкой. Слушай! Ты, действительно, ничего не знаешь?
– Впервые слышу. Может, и раньше такое бывало?
– Да нет, не беспокойся! Это будет в первый, но надеюсь, не в единственный раз!