Стекло и дерево
Шрифт:
– Вот бумага, вот ручка! Только к чему все эти тесты? Алик, ведь ты не собираешься поступать на физмат, верно?
– Поступать я не собираюсь, конечно, но, тем не менее, проверить себя никогда не помешает.
Карина Львовна зачарованно поглядела на гостя. Какие серьёзные мысли!
Она полагала, что нынешняя молодёжь, вообще, не способна думать. А тут такая приятная неожиданность!
– Хорошо, приступим к задачке. Всё очень просто! Надо двумя ударами топора разбить подкову так, чтобы
– Это необходимо изобразить графически?
– Конечно! Нарисуй, как ты её разрубишь, а мы посмотрим!
Алик нарисовал на листке подкову и изобразил глубокую задумчивость. Эту задачку он решал ещё в детстве и прекрасно помнил, как надо начертить линии, но подумать, конечно, следовало. Он наморщил лоб, сделал несколько рубящих движений ручкой в воздухе, почесал в затылке и снова наморщил лоб.
Карина Львовна достала вишнёвое варенье, времени было много, она сама решила эту задачку минуты за две, пришлось подумать.
Эвелина склонилась над рисунком подковы, её тоже занял тест. Выходило по три, по пять частей, но шестой не было!
Заметив, что Карина Львовна заскучала, Алик напрягся и решительно черкнул дважды по листку. Эвелина восхищённо посмотрела на, сохраняющего олимпийское спокойствие, Алика. Получилось! Она и сама додумалась, конечно. Только вот, не имела перед собой ручки. Молодец, Алик!
– Вот, – протянул листок Алик.
Карина Львовна посмотрела – всё верно! Жаль, не засекла время. Конечно, он думал намного дольше, чем она сама, но всё-таки здорово справился с заданием.
– Хорошо, – только и сказала вслух Карина Львовна.
– Извиняюсь, мне пора, – Алик поглядел на наручные часы.
– Понимаю, бизнес! – согласилась Карина Львовна. – Я надеюсь, ты будешь почаще заходить к нам?
– С удовольствием! Я очень был рад познакомиться с вами, Карина Львовна! Столько слышал о вас от Лины, а теперь, как говорится, воочию убедился! До свидания!
– До свидания!
Едва за гостем захлопнулась дверь, Карина Львовна изучающе посмотрела на дочь.
– Что ты на меня так смотришь?
– Однако повзрослела ты у меня. Даже неожиданно как-то. А знаешь, что я тебе скажу?
– Что?
– Честно говоря, я бы была рада видеть этого Алика своим зятем! Эвелина залилась краской.
– Ну, чего ты краснеешь? Всё нормально, всё правильно. Он порядочный человек: и воспитан, и образован в меру. Я понимаю, что об этом не думаешь пока, но хочу отметить тебе, что я была бы не против его кандидатуры. И чай у него замечательный!
Эвелина поглядела на маму, такой довольной она её не видела очень давно. С тех самых пор, как началась судебная тяжба о защите чести и достоинства доцента Липутиной.
– Ты, в самом деле, так думаешь, мама?
– Конечно!
– Не знаю, мне это неинтересно.
– Ничего другого от тебя ожидать и не стоило. Хотя, ты конечно права: главное, чтобы человек был хороший, – смягчилась Карина Львовна. Трёхкомнатная квартира сама за себя говорит, – а он не был женат?
– Разве это имеет значение?
– Так до сих пор ты не узнала? А не стоило ли поинтересоваться?
– Как будто нам больше не о чем разговаривать! Мама, ты рассуждаешь как старуха.
– Я и есть старуха, – обиженно проскрипела Карина Львовна и устало опустилась в кресло. – Принеси, пожалуйста, мою чашку из кухни! Я допью свой чай.
– Вот твоя чашка, мама. Я пошла заниматься.
– Постой, не торопись! Мы так редко общаемся! Присядь радом, поговорим.
– О чём? – отвлечённо спросила Эвелина.
– Как о чём? Нам уже не о чем поговорить? Вот о чём вы разговариваете с Аликом?
– Тебе это неинтересно.
– Почему? – недоумевала Карина Львовна.
– Ну, разве тебе любопытно «Познание воли» Шопенгауэра?
– И это всё?
– Почему всё? Можно и больше. Например: субстанциальная концепция Карла Густава Юнга!
– А что это за концепция такая? – решила проявить интерес Карина Львовна.
– Ох, – тяжело вздохнула дочка, словно ей предстоял тяжёлый разговор с непробиваемым оппонентом, – ты слышала, мама, слово комплекс?
– Смотря, какой комплекс!
– Комплекс маленького человека, Наполеона и так далее.
– Комплексы неполноценности?
– Примерно, хотя и не точно.
– Так их придумал Юнг? – поразилась Карина Львовна. Она считала автором Фрейда.
– Не придумал, а ввёл понятие. Это разные вещи, мама.
– Действительно, у вас очень интересные темы для разговора, вот только…
– Что только? Договаривай.
– А то, что Алик знает и ещё кое-то, не то, что некоторые с их однобоким мышлением! – Карина Львовна захотела спровоцировать дочку. Пусть она разозлится, сорвётся, накричит! Пусть станет прежней Линочкой, а то ведёт себя отрешённо и пугающе, как царевна Несмеяна.
– Мама, – устало, с незначительной ноткой раздражения, произнесла Эвелина, – ты отнимаешь у меня время. Мне надо заниматься.
– Да ты же не на философа учишься, в конце концов! – взорвалась Карина Львовна.
В ответ Эвелина одарила мать безразличным взглядом и ушла в кабинет, закрыв за собой плотно дверь. Карина Львовна не на шутку перепугалась, но решила не вмешиваться.
Внезапно дверь распахнулась.
Наконец-то! Сейчас дочка выскочит, начнёт кричать, и всё станет на свои места!