Стекло и дерево
Шрифт:
– А что мне ответить?
– А то! Что ты собираешься делать в жизни?
– Учиться.
– Правильно, это я и хотела услышать.
– А почему делаешь глаза таким загадочными?
– Ах, – вздохнула Карина Львовна, – просто я ожидала именно такой ответ!
– А мог быть другой, мама?
– Мог, – уклонилась от дальнейшего разговора Карина Львовна. Они сидели на кухне и обедали вдвоём – бабушку не допускали семейному столу. Так решила Карина Львовна, исходя из эстетических
Нависла густая тишина, прерываемая стуком ложек.
– Прекрасный омлет, – заметила наконец мама.
– Спасибо, мамочка, – безучастно отозвалась Эвелина.
– И даже не пересолила! – с плохо скрываемой издёвкой констатировала Карина Львовна.
– А почему я должна была пересолить?
– Примета такая есть.
– Ты это о чём, мама?
– Да так.
– Договаривай, пожалуйста!
– Я что, должна втолковывать тебе простые житейские мудрости?
– А почему, нет?
Карина Львовна встряхнулась. Не сказать, чтобы тон дочки оказался для неё неожиданным. Карина Львовна успела попривыкнуть к нему. С тех самых пор, после посещения гинеколога, Эвелина стала дерзить. Липутиной старшей некогда было заняться её воспитанием. Вот и сейчас надо бежать на кафедру. Взглянув на дочку, Карина Львовна решила всё-таки ответить.
– Да потому, что ты уже взрослая девочка!
– Правда?
– Ещё бы! Делаешь что хочешь, поступаешь, как тебе заблагорассудится!
– Странно, – отвлечённо произнесла Эвелина.
– Вот и сейчас ты не слушаешь меня, мыслями, небось, далекодалеко отсюда!
– Ну и что?
– Да как это, что? Я с тобой разговариваю, а в ответ ты что-то лепечешь невпопад! Ты же дома, вообще, не бываешь!
– А ты?
– Верно, – согласилась Карина Львовна, – у нас одна бабушка дома сидит! Одна она живёт в этой квартире!
– А где же, по-твоему, живу я?
– Ты? У Ивановых! Где же ещё? Я порой думаю: а правильные ли книжки я давала читать тебе в детстве?
– Даже слишком.
– Что?
– Слишком правильные книжки ты мне давала читать, мама!
– Знаешь? Я прямо спрошу: не стыдно?
– Не, понимаю, о чем ты?
– Зато я, прекрасно понимаю! Сейчас мне надо спешить, после поговорим, – Карина Львовна поднялась из-за стола.
– А нужно ли?
– Почему ты считаешь, что не нужно? – насторожилась мама.
– Да потому, что ничего хорошего я не услышу!
– Возможно, но мы всё-таки переговорим. И ты прекрасно знаешь, о чём! Карина Львовна развернулась и вышла.
Похоже, её подозрения оправдались. Так оно и есть! Что может делать незамужняя девушка в молодой семье? Какой ей интерес? Жизненный опыт подсказывал Карине Львовне: молодой супруг! Ещё не хватало Карине
Эвелина, проводив маму, загрустила. Похоже, мама ревнует. Только вот к кому? Как она рассердилась. Капли не хватило до взрыва! Если это так, то чувства, переполняющие маму, доходят до критической точки. Вскоре последует цепная реакция не меньшей силы, чем ядерный взрыв!
Эвелина заскучала. Ей не хотелось оставаться дома и объясняться с бабушкой, которая, безусловно, всё слышала. Пока бабушка обедала, Эвелина потихоньку выскользнула из дома и направилась к Ивановым.
Дверь открыла заплаканная Алина.
– Что случилось? Я некстати?
– Заходи, Лина! – пригласила хозяйка и вновь разразилась рыданиями.
Эвелина молча зашла. Любопытство и чувство такта начали борьбу внутри неё. С одной стороны, хотелось узнать: в чём же дело, с другой, попрощаться и уйти. Но разве так поступила в своё время Алина? Разве она ушла, когда Эвелине было до ужаса плохо? Липутина отбросила сомнения и присела рядышком с подругой.
– Ничего, ничего, всё образуется, – сказала она первое попавшее в голову.
– Конечно, – всхлипнула Иванова и опять зарыдала.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Может быть, – согласилась, всхлипывая, Алина.
– Я могу поговорить с…
– Нет! Не надо ни с кем разговаривать! У нас случилось несчастье А самоё ужасное, что мы ничего об этом не знали!
– Скажи яснее! – спросила Эвелина.
– Погиб один человек. Вот, читай, – Иванова протянула заметку, вырезанную из какой-то импортной газеты.
Используя знания английского, Эвелина силилась понять, о чём речь в статье? Ох уж эти вечные грамматические навороты! Понять бы хоть примерно. Ей вдруг стало стыдно и неловко за своё невежество. Ежедневно долбила этот язык, а толку?
Алина молчала, постепенно успокаиваясь. Липутина взялась за дело по-иному. Она перестала переводить дословно, а принялась выискивать в тексте знакомые и понятные выражения, а остальные додумывать по смыслу.
Так или иначе, кое-что получилось.
– Ну? – с мольбой спросила Алина. Похоже, она сама толком не поняла смысла статьи.
– Что это?
– Не знаю. Кажется, «Дейли телеграф» или нечто в этом роде. Что там?
– Я поняла немногое. Честно говоря, почти ничего.
– Как жаль!