Стеклом по венам течет в кровь
Шрифт:
– Ты думаешь, этот день наступит?
– Конечно, справедливость для всех живых..
– Тогда, он должен умереть, - сказала Ана со странной интонацией, то ли вопросительной, то ли восклицательной.
– Смерть - это не наш выбор и решение, некоторые наказания бывают хуже смерти. Ты правильно поступила, у тебя все будет хорошо, должно быть…. Ты – мудрая девочка. – сделав паузу продолжил Исаак.
– Я по другому вопросу здесь, моя мама, твоя бабушка, приехала, она погостит у нас.
Ана недовольно взглянула в
– Ана, - прошептал отец.
– Папа, я не хочу ее видеть, ее нет для меня.
– Ана!
– Папа!
– Но, Аврора простила…
– Я не Аврора. Она предала нас, а предательство не прощается, а если предал родной человек, то тем более. Без исключений. Я с ней видеться не буду.
– Она поживет у нас.
Ана не ответила ничего.
– Собери вещи, завтра вечером мы вернемсяв город.
Хоть беседа была не из лучших, но это первая реакция дочери, без препаратов, первый разговор по душам, спустя столько лет.
Как и обещал отец, вечером следующего дня Ана с сестрой и отцом вернулись в зимний город. Холодный отталкивающий, леденящий кровь. Да, зима была везде, но холодно ей было именно в этом городе. Такой холод, что мурашило до озноба. Здесь жил человек с самыми красивыми глазами. Уже на въезде ее мысли заполонили воспоминания о нем, город, в котором каждая веточка, камень, явления природы, перемены погоды, связаны лишь с ним. Интересно, хоть изредка он вспоминает ее и какой? Какая она в его глазах?
Бабушка, Тамара, ждала их в гостиной. Ана с сестрой и сиделкой вошли в дом. Мать отца дом уже обустроила по своим вкусовым предпочтениям в стиле «вырви глаз». Сестры поприветствовали родственницу, Ана сразу поднялась в свою холодную комнату с голубыми стенами.
Колкий мороз разукрасил окно ее балконной арочной двери. Она дернула ручку, толкнула дверь и вышла на узенький балкон. Леденящий мороз в виде хрусталиков ворвался в спальню. Было так холодно, что от ее тела исходил пар. Ладони приклеились к металлической перекладине за мгновение.
– Только неживые предметы могут, так удерживать человека, словно боятся потерять. От живых такого не дождешься, - шептала она.
Отец, сестра и бабушка нашли общий язык. Тамара, для своих семидесяти лет выглядела весьма свежо. Ухоженная, статная женщина с голубыми глазами и седыми волосами, зачесанными назад. Аврора пыталась делать вид, что ничего не произошло, да и вообще былого не вернуть. Видимо, бабушка не знала всех подробностей из жизни Аны. Только о несостоявшемся браке и то по чистой случайности. После отъезда сына в другую страну, она с дочерью также покинула город избавившись от нелюбимой невестки.
Большую часть дня Ана проводила у себя в комнате, ей не хотелось ни с кем видеться и говорить на не очень приятные темы. Да и силы не восстановились полностью. Семейных посиделок не было, в основном вместе ужинали и
Роберт тоже основную часть дня находился у себя, постоянно спал и показывал, что спит, только по вечерам собирался и уходил, не предупредив никого.
Их семейные посиделки тоже прекратились, все были напряжены, любая недоговоренность переходила в перепалку. В основном инициаторами были Лия и Ирена.
Спустя неделю отец постучал к Ане. Разговор был не из легких. Она должна была дать показания в суде. Это была ее идея, отец всячески пытался ее отговорить, но не удалось. Ни о каких планах она не рассказывала лишь сказала, если это поможет спасти еще кого-то она скажет, что помнит.
Каждый вечер в сопровождении отца, сестры или одного охранника Ана выходила на прогулку, несмотря на погодные условия. Она отходила на приличное расстояние и бродила по перелескам доходя до бора. Не возвращалась пока не замерзала. Однажды поздним вечером вернувшись с прогулки стала свидетелем беседы отца и бабушки.
Она интересовалась разводом Аны.
– В чем причина?
– выясняла она.
– Это неважно, - ответил отец.
– А что люди скажут, ты не подумал об этом, город маленький, либо нормальное оправдание найди, либо выдай замуж снова ее, либо пусть ее заберут обратно.
– Это невозможно, ни один из твоих вариантов не будет исполнен.
– Вся в мать, - это проклятье продолжается, -произнесла бабка, - чего ей не жилось, кто они, я хочу знать причину развода, - продолжила женщина.
Дальше отец молчал, Ана вошла в гостиную:
– Папа скажи ей пусть замолчит.
Они резко обернулись.
– Что ты позволяешь себе, думаешь выросла, - разозлилась женщина.
– Некоторым жизни не хватает, чтобы прожить с одним единственным человеком, а для тебя это игры, вышла замуж, разбежалась и все, а фамилия, а ценности. Раз так, осталась бы с матерью, у нее тоже нет принципов и моральных ценностей.
Ана сжала губы, но не стала продолжать.
– Лучше бы тебя не было, – сказала и поднялаcь к себе.
– Не надо!
– резко остановил Исаак мать, - ты ничего не знаешь, прошу тебя, просто не вмешивайся и не спрашивай ни о чем, то, что вы сделали с Иреной, мы никогда не разгребем.
– С Иреной, о чем ты, я не понимаю?
– Ты все понимаешь прекрасно, просто сейчас не время, мне не хочется возвращаться назад, не трогай больше моих детей, я сам все решу, Ана не вернется никуда, теперь я все решаю.
Ана странно ощущала себя, видимо, без препаратов она стала все по-другому воспринимать, трезво оценивать и решение пойти в суд, помочь следствию было просто желанием помочь кому-то еще. Считала ли она себя жертвой или жалкой по виду было не понятно. Либо она это тщательно скрывала, либо приняла, как есть, либо что-то замышляла?