Стеклом по венам течет в кровь

Закари Ани

Порой Ана выходила на балкон и на улицу в самые лютые морозы и стояла на холоде по несколько часов, иногда сопровождающие не выдерживали и сменялись. Сестра и бабушка не понимали, чего она добивается. Она просто закрывала глаза, останавливалась вдали от людей, пыталась прислушаться к тишине. Каждый шорох на деревьях или хруст снега, сломанной ветки, она воcпринимала по-новому, не как раньше.

Слушание по делу должно было состояться в понедельник в восемь утра.

Роберт, не предполагая, что Ана будет присутствовать, как

потерпевшая сторона, снова направился в суд за новыми сведениями.

Процесс длился около часа, прослушали несколько свидетелей, осмотрели какие-то незначительные материалы, предоставленные сторонами, но ничего существенного. Роберт снова сидел там, затаившиcь на последнем ряду. Его волосы цвета пшеницы прилично отросли, он их зачесывал назад, а удлиненный хвост вплетал с тугую косу вдоль шеи. Его голубые глаза стали более суровыми, все было не так, как раньше. Он стал более агрессивным и более продуманным. И вряд ли он уже сошел бы с пути.

Заседание уже подходило к концу, он убедился, что отец что-то таит с Альбертом, раз уж ничего о том человеке не было заявлено и тут, внезапно, судья пригласил в зал заседания главную потерпевшую.

Роберт от удивления раскрыл глаза, не верил своим глазам и ушам, как это возможно, зачем ее мучить, что у них на уме, как она это выдержит?

Она вошла из боковой двери запасноговхода, все уставились на нее жалостливым взглядом. Отец стоял позади нее в шаге, Альберт еще ближе.

Так как Ана не только потерпевшая сторона, но и практически единственный свидетель, помимо сестры, ее слова были необходимы, наконец, после восьмилетнего молчания она решила высказаться.

Судья вполне душевно встретила ее и задала первый вопрос:

– Потерпевшая, что вы помните, расскажите все с самого начала, каждое слово имеет вес и возможность найти преступника.

Ана сначала взглянула на отца, затем на Альберта, затем кинула взор назад в зал, чтобы убедиться нет ли кого? Роберта она не заметила. Вернулась в исходное положение и ответила:

– Я практически ничего не помню, только отрывки.

– Вы можете рассказать, что именно произошло или какую-то значимую по-вашему мнению деталь, которая помогла бы суду выйти на обидчика.

– Со слов отца, думаю, Вы знаете все подробности, я даже столького не помню. Говорю же помню только отрывки.

– Человек, которого указывает ваш отец, это он, вы подтверждаете личность этого человека, это бы точно этот человек?

– Не уверена, - сказала Ана.

Отец резко поднялся

– Ана!

– Папа мне сказали сказать правду.

– Что ты такое говоришь дочка, ты же решила помочь следствию, зачем это делаешь?

– Ваша честь, я думаю нужно остановить допрос потерпевшей, думаю состояние здоровья не позволяет ей продолжить процесс, - вмешался Альберт.

– У меня ничего не болит, - продолжила Ана, - спрашивайте, я расскажу все, что помню.

– То есть, вы утверждаете,

что обвиняемый не тот человек, а что на счет его племянника, он был там?

– Может быть был.

– Может, вы нам хотите, что-то новое рассказать, чего мы до сих пор не знаем?

– Может быть, если вспомню, мне нужно время..

– Хорошо, может вы нам скажете, сколько человек там было больше или меньше заявленных двух, не считая вашей сестры?

– Нет, не знаю, не помню. А с чего взяли, что было два? – уточнила Ана.

– Это слова вашей сестры и отца, свидетелей потерпевшей стороны.

– Но отца не было там и сестры тоже и он, -указала Ана на подсудимого и его не было там, за что его судите, он просто влюбился в сестру, а она в него нет.

Судья глубоко вздохнула, - вы понимаете, что вы вводите судебный процесс в заблуждение своими показаниями?

– Но вы же сказали говорить правду, где я соврала?

– Думаю, действительно, потерпевшая не в состоянии давать правдивые показания, так как не оправилась до конца.

– Почему это, я всего лишь говорю, что знаю и помню.

Альберт подошел, чтобы помочь Ане сесть на место.

– Зачем вы пришли, у меня ничего не болит, я в состоянии двигаться, - ответила она ему.

Все были в недоумении, включая Роберта.

– Если вам больше нечего добавить, вернитесь на место.

– Нечего, - ответила она, повернулась, чтобы уйти, но резко остановилась, - думаю есть.
– Мне кажется, там было не два человека, а три или четыре, не считая моей сестры, но как мне вспомнить?

– То есть вы утверждаете, что помимо подсудимого и обвиняемого там присутствовал еще один человек, кто это был, мужчина?

– А обязательно мужчина должен быть, мне нужно вспомнить мужчину?
– уточнила Ана.

У Роберта от напряжения разболелась голова, он хотел ухватиться за каждое слово, чтобы действовать, а она ввела всех в еще большее заблуждение и словно нарочно.

– Я уточняю, кто был человек присутствующий там, это был мужчина или женщина? – нервно уточнила судья.

– Не думаю, что слышала женский голос, а разве мы чувствуем присутствие только ушами, - протянула она, - если только она не молчала, как я могла понять.

Альберт заметно напрягся, а Исаак недоумевал..

– Получается вы видели ее?

– Нет, я вообще никого не помню, - заявила Ана.

Судья не выдержала:

– Думаю потерпевшая не в состоянии на данном этапе дать вещественные показания, которые помогли бы суду.

– Я что мертвый человек, что вы мои слова всерьез не принимаете?

– Ана, что с тобой!?
– не выдержал отец.

– Вам есть, что добавить?
– еще раз переспросила судья.

– Сегодня нет.

– Да, действительно, вам было нелегко, наверное, - обратилась она к отцу с жалостливым голосом, намекая на то, что дочь явно не в себе.