Стекловата
Шрифт:
Глава двадцать первая
Дератизация
Примечания:
Автор осуждает любые виды приёма наркотиков и резко отрицательно относится к наркоторговле. Кайф у наркожабки начинается далеко не в тот момент, когда она вдохнула плавленную соль или занюхала покрошенный меф, а тогда, когда ей на счёт падает бабло, в достаточном для покупки дозы объёме. Вот секунды назад наркожабку ломало, гнуло, ей было плохо, существование было похоже на какой-то мрачный и серый пиздец, но спустя секунду после того, как щёлкнуло уведомление и жабка увидела
*25 сентября 2017 года, г. Санкт-Петербург, резиденция Кещянов*
Ближе к вечеру Павел начал чувствовать возрастающий интерес со стороны Анны. Она смотрела на него с загадочной улыбкой и это не могло для него значить ничего, кроме…
«Она точно хочет, чтобы я её трахнул», — убеждённо подумал Бродский, после чего поднялся с кресла и сел рядом с ней.
— М-м-м? — посмотрела она на него слегка удивлённо.
— Привет, — улыбнулся он.
— Привет, — ответила Анна с улыбкой.
— Как тебе сегодняшний вечер? — спросил Павел.
На фоне шло бурное обсуждение очередного поднятого Тимуром вопроса — Кузьмин активно что-то вещал, размахивая при этом руками, а остальные слушали и вставляли свои возбуждённые реплики.
Бродский, стараясь действовать ненавязчиво, закинул руку за спину Анны. Та всё это заметила, но лишь улыбнулась, будто бы поощряя его к дальнейшим действиям.
— Слушай, Анна, я сейчас сижу рядом с тобой и у меня какое-то дикое ощущение, что… — Павел на секунду запнулся, — ну, между нами что-то есть, понимаешь? Это прямо так ясно, как будто мир стал проще.
— Ты думаешь? — кокетливо наклонив голову, спросила Анна. — Ты понял это только сейчас или уже давно?
— Да, чёрт, мне так трудно объяснить! — воскликнул Павел, после чего сильно зажмурил глаза, чтобы успокоиться. — Просто я смотрю на тебя и чувствую… Ты кажешься такой близкой. Как будто только мы с тобой здесь, а остальное просто растворяется…
— Ты знаешь, мне нравится это чувство, — слегка прикусив губу, призналась Анна. — Мне кажется, что сейчас всё такое открытое, и мы можем просто быть собой, без всех этих лишних стен. Я не против, чтобы ты был ближе…
Осмелевший Павел погладил её по спине.
— Слушай, может, уйдём отсюда на минутку? — предложил он. — Просто хочу быть ближе, чтобы всё остальное перестало мешать…
— Ты, кажется, читаешь мои мысли, Паша, — улыбнулась Анна.
Они оба поднялись с дивана, игнорируя
А дальше всё было просто и понятно для обоих: они разделись, легли на двуспальную кровать в гостевой спальне, Павел достал из кармана джинсов сашет с презервативом, после чего, спустя десяток секунд началось то, ради чего он всё это и затеял…
— Пашк… — где-то через десяток минут заглянул в спальню Тимур. — Ой, ладно, сам схожу.
Павел и Анна даже не заметили, что дверь открывалась — они были полностью погружены в процесс.
Он испытывал в этот момент по-настоящему тесную связь с нею. Ему казалось, что вот она-то точно понимает его лучше всех на свете, а он её — эмоциональная связь между ними казалась нерушимой.
Через час-полтора они слезли с кровати, оделись и вышли к остальным.
Павлу почему-то казалось, что Анна должна испытывать что-то вроде стыда, но по ней вообще не было видно — наоборот, она выглядела очень и очень довольной.
— … да не, нахрена это, а? — услышал Бродский Шепилова. — Мне домой надо.
— Какой домой? — поморщился Кещян. — Уже поздно — скоро Тима привезёт ещё! Хочешь пропустить самый смак?
— Не, тут здорово и всё такое, но я пойду, — решительно заявил Кирилл.
— Боишься, что мамка заругает? — насмешливо спросил Артур.
— Да иди ты нахер… — махнул рукой Кирилл, после чего взял свой телефон с журнального столика. — Всем пока.
Шепилов обулся и ушёл.
— А что случилось? — спросил Павел у Артура.
— Всё охуенно! — ответил тот. — Тима уже поехал за добавкой!
Бродский достал телефон.
«Бля, бро, ты где?» — написал он Кузьмину.
Для удобства, он сел на диван, где к нему сразу же прильнула Анна. Хотелось уделить максимум внимания ей, но дело, а точнее, получение «поправки», было важнее.
Тимур не отвечал примерно минуту, но затем написал:
«Блядь, братан, я уже десять минут не могу поднять клад. Все палят».
«Кто все?» — написал ему Павел.
«Тут адрес в частном секторе», — ответил на это Тимур. — «И прямо у соседнего дома люди стоят».
«Бля, да похуй!» — написал ему Павел.
«Сам попробуй, блядь, так поднять, Ромео хуев!» — пришло сообщение от Тимура. — «А, заебись! Уходят!»
«Поднимай быстрее и го назад», — посоветовал ему Павел.
Кузьмин не отвечал минут пять с лишним.
«Всё, поднял», — написал он. — «Еду в такси».
Через двадцать минут с небольшим он приехал к дому Кещяна, обрадовав всех присутствующих двумя граммами мефедрона.
После этого единственное, что могло произойти, произошло. Они расселись за журнальным столиком и начали вынюхивать привезённый меф.
Как только Павел и Анна занюхали свои дорожки, они сразу же ушли в спальню, чтобы повторить ощущения.
Утром, к сожалению, для Бродского и Кузьмина, у Кещяна сработало чувство ответственности и он, не поспав ни минуты, начал собираться на занятия, которые никто не отменял.
Анна и Лиза тоже заспешили — на часах было семь часов, поэтому все начали шевелиться и приводить себя в порядок.
— Пацаны, это была тема, — похлопал Артур Тимура по плечу. — Надо будет как-нибудь повторить.