Стеклянная Крепость
Шрифт:
***
Шарина положила левую руку на плечо Кэшела; просто для устойчивости, а не для чего-то другого. Просто потому, что он был Кэшел. Земля сотрясалась каждый раз, когда сияющие ноги крепости шагали вперед.
Рога и трубы призывали армию — «Стоять». Солдаты, которые рассеялись во время хаоса последнего часа, теперь выстраивались позади штандартов своих подразделений. У большинства из них были только мечи: их копья, бесполезные против адских растений, были сложены далеко позади вместе с их багажом.
Копья тоже были бы бесполезны против Крепости
Гаррик повернулся и сказал: — Шарина? Ты была регентом, пока меня не было? Можешь ли ты придумать что-нибудь, что я должен сделать сейчас? Потому что я только что попал сюда.
Лайана стояла рядом с Гарриком с каменным лицом, но глаза ее снова были сухими. Смогла ли она хоть что-нибудь объяснить ему за те несколько минут, что прошли с тех пор, как он вернулся оттуда, где был?
— Нет, — ответила Шарина. — Это все...
Внезапно разочарование отступило, и она снова стала девочкой, разговаривающей с братом, которому полностью доверяла. — Гаррик, это было похоже на падение со скалы. Лайана и я...
Она посмотрела на Теноктрис, стоявшую неподалеку с веселым, сосредоточенным выражением лица.
— ... и Теноктрис, конечно, и все остальные, мы пытались что-то сделать, но в основном это были Черворан и Зеленая Женщина, а теперь есть только она. Оно.
Краем глаза она заметила Илну, стоящую в одиночестве со слабой улыбкой. Ее пальцы сплетали пряжу в узор, понятный только ей. Гаррик побывал в месте, где были болота, дожди и кровожадные люди-кошки…
Пальцы Шарины крепче сжали руку Кэшела. — «Кэшел здесь. Он всегда будет здесь. Он не умрет и не оставит меня».
— Я так и предполагал, — сказал Гаррик. — Тогда я присоединюсь к Уолдрону. Пусть Пастырь защитит тебя, сестренка. И тебя тоже, Кэшел.
— Но Гаррик... — сказала Шарина. Она не знала, как действовать дальше. На ее брате не было ничего, кроме пояса с мечом и рваной туники, которая, казалось, была сшита из мешковины. Он был в синяках и царапинах, а рана на плече должна была вывести его из строя; возможно, это произойдет, как только он перестанет двигаться и его тело получит шанс напомнить ему о своем присутствии.
Она закашлялась. — Я не думаю, что армия сможет многое сделать, — сказала она. — А ты знаешь?
— Тем больше причин для принца остаться со своими войсками, тебе не кажется? — сказал Гаррик, одарив ее улыбкой. Он повернулся, быстро обнял Лайану левой рукой и направился к королевскому штандарту. На ходу он снова вытащил позаимствованный меч. Лайана последовала за ним, отстав на полшага.
Хрустальная птица повисла в воздухе перед Шариной. Птица была именно там, где она была, когда Гаррик разговаривал с ней. Ее крылья были неподвижны, но игра света над существом и внутри него, казалось, была чем-то большим, чем просто солнечный свет на бесчисленных гранях.
— Думаю, мне нужно размяться, — сказал Кэшел с застенчивой улыбкой. Он отошел на несколько шагов от Шарины и начал вращать своим посохом. Когда он медленно вращался по кругу, волшебный свет обволакивал наконечники голубыми
Шарина облизнула нижнюю губу; когда она прикусила ее, у нее выступила кровь. — Теноктрис? — спросила она. — Сможет ли он...?
Она кивнула в сторону спины Кэшела. О ком-нибудь другом это было бы шуткой или вопросом сумасшедшего, но способности Кэшела выходили далеко за рамки силы его великолепных мускулов.
— Нет, дорогая, — ответила Теноктрис. — То, что ты видишь...
Она кивнула в сторону приближающейся крепости. Хотя она передвигалась на своих ногах — треножнике, поднимаясь все выше над поверхностью моря, Шарине она не казалось живым существом. Наблюдать за ней было все равно, что стоять на пути огромного оползня, стремительного и ужасного, но неживого.
— ... это только поверхность. Настоящая Стеклянная Крепость существует во множестве времен. Ничто из того, что происходит с ней только в этом мире, не может повлиять на какую-либо значительную часть целого.
Старая волшебница посмотрела на парящую хрустальную птицу и сказал: — Не так ли, милорд?
— Я Птица, а не лорд, — сказало сверкающее существо. — Я была одним из многих равных, и теперь я одна из них. Но ты права насчет крепости, Теноктрис.
Она издала своим телом кудахчущий, щелкающий звук, затем продолжила своим мысленным голосом: — Ничто из того, что я видела за те века, что прожила с Травяным Народом, не предполагало, что я встречу людей, которые поймут уравнения, из которых состоит моя жизнь.
Теноктрис вздернула подбородок в направлении Крепости из Стекла. Теперь при каждом шаге море с рычанием накатывалось на берег.
— Это кости твоей расы, Госпожа Птица, — сказала она. — Неужели ты оставишь их в руках их убийцы, чтобы убить еще больше существ, таких же невинных, какими были твои люди?
— Я сказала Гаррику, что верну его в его мир для него и для себя, — произнес тихий голос Птицы. — Я завершу свои цели здесь. Но Теноктрис — знаешь ли ты, что это будет означать для твоего мира и твоего народа?
— Я знаю, — ответила Теноктрис, кивая. — Силы должны быть сбалансированы. Но это должно быть сделано.
— Стороны уравнения должны быть равны, — продолжила Птица. — Но я сожалею о том, чего это стоит вам и вашим близким, потому что некоторые люди относились ко мне как к одному из своих.
— Иди, — сказала Теноктрис, указывая своей бамбуковой палочкой на крепость, возвышающуюся на фоне ясного неба. — У нас очень мало времени.
— У нас достаточно времени, — ответила Птица. Она поднялась в воздух и направилась в сторону моря, делая резкие, трепещущие движения крыльями. Слабо, словно с невообразимого расстояния, мысленный голос добавил: — Существует целая вечность.