Стеклянная пыль
Шрифт:
— Мне несложно объяснить, почему до сих пор не удалось установить место, где изготовляются фальшивки. По большому счету в этом никто не заинтересован, кроме высших лиц государства, в прежние времена имевших неограниченный доступ к энергии Артефакта. Сами они, разумеется, считают невозможным для себя патрулировать улицы или как-то иначе пытаться найти подпольную фабрику, и не желают понять, что мы натолкнулись на тайное сопротивление рядовых исполнителей, то есть самой основы всякой власти. Гвардейцы по-прежнему исправно делают вид, что всячески борются с продавцами призм и выслеживают поставщиков, но все это не приводит
Дядя ненадолго замолчал, обнаружив прискорбную пустоту посуды, и после нехитрых манипуляций с бутылкой огорошил меня словами, словно капли свинца ожегшими мне мозг:
— Ты тот человек, что спасет нашу землю, мой мальчик! За твой успех в этом трудном деле! — И он залпом осушил свой бокал.
— Да вы просто смеетесь надо мной, дядя! — воскликнул я, на всякий случай поставив свою емкость на столик. — Под силу ли одному человеку выследить и обезвредить целую организацию заговорщиков?
— Да, если он вооружен знанием и заряжен на борьбу. Одна-две недели — вот тот срок, что отпущен нам на это благое дело, и то я не уверен, что к тому времени не будет уже поздно.
В конце концов, почему бы и не попробовать, рассудил я, по крайней мере вреда от моих непрофессиональных действий, наверное, не будет. Как герцог, я не вправе был оставаться в стороне, если мог хоть немного поучаствовать в борьбе с надвигающимся хаосом. Кроме того, неожиданно я понял, что ощущаю почти физическую потребность избавить Артефакт от непомерного напряжения, которому он подвергается в последнее время.
— Вы и в самом деле думаете, что мне под силу отыскать фабрику? — спросил я недоуменно.
— Я надеюсь на это, — после продолжительного молчания сказал дядя. — Ты, конечно, не единственный мой помощник в этом деле, но у тебя есть одно преимущество — твоя способность к воздействию на незащищенную психику. Пока Артефакт не разрушен, пользуйся своей способностью, проникай во все переговоры, принуждай к откровенности и тому подобное. У тебя есть неплохие шансы на успех.
— Хорошо, я согласен. Можно мне хотя бы узнать, что вам удалось выяснить о злодеях, или вы предпочтете, чтобы я начал поиски с нуля?
— Как ты понимаешь, Бернард, — начал Ландлорд, с умиротворенным видом подливая себе вина, — первым делом мы предположили, что во главе заговора находится небезызвестный тебе Тан. Никаких доказательств этого не получено, за исключением одного косвенного — вот уже полтора месяца мы ни разу не улавливали сигнал от микропризмы, вживленной ему в макушку, хотя раньше он регулярно, примерно раз в неделю, на несколько звонков возникал в разных районах страны. Это может означать, что он чем-то занят и находится на одном и том же месте. Далее, все фальшивки изымались у торговцев, направлявшихся в разные стороны от Розанны, а это говорит о том, что фабрику соорудили где-то в столице.
Дядя горестно вздохнул, сжав руку в кулак и стуча ею себе по колену.
— Решившись на это, они рисковали — и в то же время они вырастили опухоль, язву в самом сердце страны, то есть там, где она наиболее опасна.
Реднап поднялся и подошел к сейфу, вмурованному в стену. Повозившись с замком, он извлек из него листок бумаги и протянул его мне со словами:
— Вот список людей, предположительно имеющих отношение к фабрике
Я внимательно просмотрел бумагу и обнаружил в ней несколько фамилий, известных мне еще со времен моей неправильной жизни в браке, в том числе имя баронета Кашона. Рядом с ними перечислялись их супруги, формальные и фактические, и дети, если таковые имелись. Разумеется, среди жен и подруг значились Лидия и Пава, причем в последнем случае даже указывался адрес их квартиры в столице.
— Я могу взять это? — поинтересовался я у дяди.
— Разумеется, Бернард, у меня есть копия. Думаю, тебе следует спрятать список как можно дальше, а еще лучше — запомнить его наизусть и не держать при себе. Никто не должен знать о твоей миссии, кроме меня и Хранителя — его я предупрежу, и в случае необходимости твоя личная призма получит дополнительную энергию. Пусть это будет твоим козырем в рукаве. А сейчас, пожалуйста, сходи за вином, а то старик Во совсем расклеился и уже, скорее всего, спит.
Доставив бутылку вина, я передвинул кресло поближе к камину и немного подержал ее возле открытого пламени. Ландлорд расслабленно прикрыл глаза, а я сказал:
— Дядя, расскажите мне о моей матери, леди Ульвии. Какая она была, жива ли она и где сейчас?
Ландлорд напрягся и остро взглянул на меня. Для формулировки ответа ему потребовалось довольно значительное время, и его слова меня разочаровали:
— Мой мальчик, герцог Хенрик избегал обсуждать со мной эту тему. Я определенно знаю, что около двадцати лет назад она отправилась куда-то на север, но с тех пор я не получал о ней достоверных известий. Кажется, она выполняла специальное поручение Хранителя, точно не знаю, тогда я еще не только не был Первым Ландлордом, но и не входил в совет.
— Мне хотелось бы узнать о ней побольше. Я не смогу объяснить вам, зачем я это затеял именно сейчас, но мне почему-то кажется, что если она жива, то будет рада увидеться со мной.
— Хорошо, Бернард, я непременно просмотрю документы того времени и сообщу тебе о результатах, — с видимым облегчением обещал дядя и протянул руку за вином.
Я взглянул на зашторенное окно и заметил, что уже темнеет. События сегодняшнего дня порядком вымотали меня, причем скорее психологически, и толика отличного вина слегка помогла мне переварить массу знаний, свалившихся на мою голову. Но все же следовало держать ее по возможности ясной, поэтому я попросил у дяди разрешения удалиться в свою комнату на втором этаже, которую занимал всякий раз во время своих визитов. Он огорчился, но не возражал, и темными коридорами, освещая путь призмой, я прошел в левое крыло здания.
Обстановка выглядела в точности такой, какой она была на момент моего последнего приезда, вплоть до того, что несколько книг, принесенных мной из библиотеки, так и лежали неровной стопкой на столе. На спинке кресла висела моя седельная сумка с нетронутым содержимым. Пыли, разумеется, никакой нигде не было, об этом, вероятно, позаботилась тетушка Сью. Странно только, что ее самой я в течение дня так и не видел.
Я установил светящуюся призму на специальную подставку у изголовья и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Однако спать не хотелось, и для устранения этого недоразумения я извлек из куртки газету, купленную утром.