Стеклянные крылья
Шрифт:
– Ты всегда вот так просишь соседей об одолжении?
Он небрежно развел руками.
– В нашем доме ты будешь пользоваться популярностью. Но у меня, к сожалению, нет машины.
– Ладно, voila, что-нибудь придумаю. – Он наклонился вперед и целовал Эстер в губы – долго, – после чего отпустил ее и встал. – Мне надо бежать, cherie, но мы скоро увидимся. Очень скоро!
Она закуталась в одеяло. В дверях он обернулся.
– Cherie,
Эстер встала и потянула за собой одеяло.
– Я верну, только до банкомата дойду.
Из стоявшей в коридоре сумочки она достала тысячу крон и протянула ему купюру. Он взял ее и убрал в карман.
– Ты просто сокровище, спасибо! Я потом верну.
Он осторожно поцеловал ее в щеку и вышел за дверь.
Эстер стояла, завернув обнаженное зацелованное тело в одеяло, и слушала, как у нее колотится сердце – она едва могла дышать.
Глава 15
Когда Свенн с ребенком вернулись из бассейна, Анетта приняла ванну и, сделав глубокий вдох, рассказала ему о деле. Она не могла и дальше врать – количество напрасных поездок в магазин детских товаров все-таки ограничено.
Свенн восторга не выказал.
Она не могла его в этом винить. Пыталась объяснить, что это просто идея и ей хочется ее копнуть. Ясное дело, она не занимается расследованием всерьез, ей просто нужно проводить какое-то время без ребенка. А для нее это работа. Она пообещала вернуться к ужину. Свенн подставил щеку, и она поцеловала его на прощание.
Фреденс-хавн – одно из менее известных незаконных поселений Копенгагена, и расположен он совсем рядом с самым знаменитым, то есть Христианией. На Эрдкельгравен, возле леса удочек Рефсхалевей, в воде, в пятидесяти метрах от берега, островками плавали старые лодки, бревна, мусор и дома на колесах. Горстка обитателей уже десять лет игнорировала требование береговой администрации очистить гавань – вместо этого люди шли на все ради ее процветания. За листы гофрированного железа цеплялись растения в горшках, а над домишками развевался пиратский флаг.
Лишь припарковавшись возле газона, Анетта сообразила, что туда можно добраться либо вплавь, либо на лодке. Она подошла к берегу и стала смотреть на воду. Через пару минут на берегу, в десяти метрах от нее, появился молодой человек. На спине у него был футляр – неопытному глазу Анетты показалось, что внутри виолончель или контрабас, – а в руках он нес надувную лодку с Человеком-пауком и весло. Он спустил на воду лодку длиной максимум два метра, привычно опустился на колени и стал грести.
– Эй! Эй, там!
Молодой человек с футляром растерянно огляделся.
– На твоем судне еще одно место найдется?
Он заметил ее и сощурился.
– Ты к кому?
– К Марии.
Он замялся, стоял на коленях в надувной лодке –
– Она знает, что ты к ней идешь?
Анетта развела руками.
– Насколько я поняла, я должна была стоять на берегу в пять часов.
Когда врешь, лучше не вдаваться в подробности.
Он развернул лодку с Человеком-пауком и снова подгреб и берегу.
– Тесно будет.
– Сойдет. – Анетта подошла к кромке воды. – Что делать?
– Вставай на колени у меня за спиной и держись за футляр. И ноги чуть расставь.
Анетте удалось перебраться за спину молодого человека с футляром и не перевернуть лодку, но пока он греб к Фреденс-Хавну, Анетта вдруг увидела их со стороны и захихикала.
Он посмеялся вместе с ней.
– Блин, хватит, мы так в воду свалимся.
Сдерживая смех, Анетта уткнулась в футляр и попыталась вспомнить, когда смеялась в последний раз.
– Прошу, добро пожаловать на ослиный остров. Мария вон там живет.
Он показал в сторону маленького дома на колесах, размалеванного граффити, а сам двинулся в противоположную сторону, к старой деревянной лодке. Понтон, куда они сошли с лодки, был покрыт искусственной травой, а на высоких грядках, спрятанных в деревянные ящики, аккуратными рядами росли съедобные растения.
Анетта осторожно зашагала к фургону по нетвердой поверхности. Над дверью розовой краской было написано: Murder she wrote [20] .
20
«Она написала убийство» (англ.). Название детективного сериала.
Когда до фургона оставалось пройти всего пару метров, дверь распахнулась, и на Анетту недружелюбно посмотрела тощая девушка.
– У тебя есть тридцать секунд на то, чтобы объяснить, кто ты и зачем сюда пришла, а потом Граф спустит собак.
– Граф? Мы что, в Шервудском лесу?
Анетта улыбнулась ей, хотя пьянящая легкость морской прогулки уже почти испарилась.
– Двадцать секунд.
Кажется, она не шутила. Рост – не больше метра шестидесяти, хилая, насколько Анетта могла судить – девушка закуталась в многочисленные одеяла. Волосы напоминали клочья кошачьей шерсти.
– Меня зовут Анетта Вернер. Я следователь копенгагенской полиции, но здесь по личному делу. Оружия у меня нет. – Она показала, что под курткой не висит пистолет. – И кстати, тебя ищет полиция. С тобой хотят побеседовать в связи с тем, что убиты сотрудники «Бабочки».
– Я не буду разговаривать ни с полицейскими, ни с тобой. Пока!
Девушка закрыла дверь.
Анетта постояла, раздумывая, кто такой Граф и что у него за собаки. Затем крикнула – закрытая дверь такая хлипкая, что через нее наверняка все слышно.