Стеклянные крылья
Шрифт:
– У Грегерса? Его оперируют в понедельник, с ним будет полный порядок.
Йеппе встал.
– Пойдем, уложим тебя в постель. Тебе холодно. А я сейчас усну.
Сара улыбнулась ему.
– Уже поздно домой ехать. Останься на ночь.
Йеппе слишком устал, чтобы с ней спорить. Надо будет по-тихому улизнуть, пока дети не проснутся. Сейчас мысль о том, что он будет спать рядом с любимой женщиной, перевешивала перспективу раннего подъема.
Она погладила его по щеке.
– Ты сказал, что сейчас боишься
– А я так сказал? – Йеппе изо всех сил старался не закрывать глаза и сосредоточить на ней взгляд. – Да я просто какую-то чушь нес. Давай ложиться. Все кончилось.
Мария Бирк зигзагами пересекла площадь Святой Анны, обходя цветочные клумбы, мокрые скамейки и велосипеды. Из-за фонарей, льющих свет на асфальт, припаркованные машины казались огромными детальками лего, серыми и черными. У двери она сначала посмотрела в обе стороны, потом позвонила в аккуратный звонок, и ее впустили. Она постаралась одеться получше и надеялась, что похожа скорее на бунтарку из элитной гимназии, чем на бездомную.
Дверь в клинику была заперта – она постучала, но он сразу же открыл. Ее ждали. Тем не менее при виде нее его лицо напряглось.
– Я уж было начал думать, что ты не придешь.
– Да, тебе бы это понравилось. К сожалению, так просто ты не отделаешься.
Петер Демант отошел в сторону и закрыл за ней дверь, сначала окинув долгим взглядом пустую лестницу. Мария прошла через приемную в его кабинет, запрыгнула на гладкий стол и стала болтать ногами. Он пришел к ней – взгляд, как у пантеры, подкрадывающейся к добыче: пристальный и осторожный.
– Большинство людей уже давно спросили бы меня, почему я захотела встретиться. Но тебе ведь это не нужно? Ты прекрасно знаешь, почему мы здесь. Причина может быть только одна.
Он остановился в паре метров от нее. Она буквально видела, как зашевелились клетки его мозга. Много ли она знает?
Мария улыбнулась, давая понять, что ответ на этот вопрос – все.
– Чего ты хочешь? Денег?
Он говорил свозь зубы, не сводя с нее мрачного взгляда. Мария больше не улыбалась.
– Я похожа на человека, которого интересуют деньги, Петер? Я хочу только одного: справедливости. Честности. Предать все огласке. Это единственный шанс на то, чтобы у Исака и меня появилось будущее. А ты можешь радоваться, что у тебя не отняли жизнь.
Петер шагнул к окну за письменным столом и встал наискосок от Марии, у нее за спиной. Она поборола искушение и не стала оборачиваться, отказывалась показать, что боится его.
Он заговорил медленно и нерешительно:
– Неважно, кто убил Риту и остальных, – этот человек наверняка не в себе.
– Да, у него с головой не в порядке. Жаль, что ему не помогли вовремя. Разве я не права?
Она заметила, что от него веет нерешительностью, хотя он сам этого не осознавал.
– Психологи полиции проведут психиатрическое освидетельствование, и наверняка окажется, что…
– Ах да, что убийца – психопат. Как обычно. Его станут накачивать лекарствами, так? – Мария обернулась к Петеру, стоявшему перед мертвыми бабочками за стеклом. – Какое лекарство ты бы ему прописал?
На несколько секунд он словно застыл. Затем помотал головой.
– Не понимаю, к чему этот разговор. Честно говоря, я уже от него подустал…
– Ну надо же! – Мария примирительно рассмеялась. – Давай объясню: я пришла сюда спросить, почему ты проводил на четырех пациентах «Бабочки» медицинский эксперимент?
– Хватит, Мария, я никогда в жизни…
Она прервала поток возмущения осуждающим взглядом, ясно дававшим понять: ему не стоит тратить ее время на всякую чушь.
– Деньги? Что дает неофициальное испытание нового нейролептика, который еще не вышел на рынок? Миллион? Два? Десять? Ничего не екает?
Он даже бровью не повел.
– Хуже всего то, что ты, в отличие от всех, понимал, что делаешь. Играл с жизнями четырех больных подростков. Наблюдал и фиксировал наши галлюцинации и приступы психоза, будто мы какие-нибудь подопытные крысы. – Мария прищурилась. – Пернилла не выдержала. Она совершила самоубийство из-за лекарства, это ты толкнул ее в пропасть.
– Думаешь, я проводил на вас исследование за какие-то смешные деньги? Ты хоть понимаешь, сколько я зарабатываю?
– Нет, ты прав, деньги не главное. Для тебя это скорее составляющая исследовательской работы. Если хочешь стать психиатром, который придумает, как с помощью препаратов лечить самоповреждающее поведение, приходится изучать и негативные последствия. Эксперименты с побочными эффектами. Раздувать нездоровое пламя, которое горит в нас – тех, кто не совсем нормален. – Произнося последнее слово, она изобразила пальцами кавычками. – Ты ведь хотел стать тем, кто разгадает загадку, верно? Ты хотел стать знаменитым.
Петер поднял обе руки.
– Видимо, ты до сих пор путаешь фантазии и реальность. Я могу лишь настоятельно рекомендовать тебе как можно быстрее начать лечение.
Мария спрыгнула со стола и подошла к нему.
– Расскажу тебе одну забавную вещь. Я долго думала, что в тот вечер в «Бабочке» именно Исак зашел слишком далеко. Боялась, что он убил Кима.
Она слышала, как Петер делает вдох и задерживает дыхание. Будто ему тяжело дышать.
– Да, это ужасно, знаю. К счастью, это тоже неправда. Исак не убивал Кима. – Она подняла руку и выставила в его сторону указательную палец. – Его убил ты!