Шрифт:
Пролог
Солнечные лучи бесплодно пытались пробиться сквозь бледно-голубые шторы. В комнате продолжал царить ночной мрак, хотя на настенных часах давно перевалило за полдень. В углу находилась кипа не распакованных книг, к которым никто не притрагивался, а возле кровати лежал раскрытый чемодан с вещами. Спёртый запах окутывал всё комнатное пространство – могло показаться, что её не проветривали несколько недель. На голой стене висел неперевёрнутый календарь за прошлый месяц.
Можно было бы подумать, что эти четыре стены отданы сами себе,
Наконец, с третьего звонка, парень потянулся к тумбе и аморфно уронил ладонь на выключатель.
«Почему я до сих пор его не выбросил? Всё равно никуда не надо» – на мгновение промелькнуло у него в голове, и парень снова уткнулся носом в подушку.
И вправду: за эти два месяца, которые он находился в этом новом для него городе, Карл особо никуда и не выходил из дома, лишь иногда забегал в ближайший круглосуточный магазин.
В общем-то, всё шло по нейтральному, как он считал, сценарию: бросить ненавистную прошлую жизнь и начать всё с начала, с чистого листа.
От какой жизни он бежал? От смерти родителей? Расставания с лучшим другом? Фиаско на работе? Карл и сам точно не знал, лишь какое-то тёмное желание из его нутра подсказывало ему, что дальше так продолжаться не может. Ещё бы немного, и… Поэтому и вышло так, как вышло.
Специального образования у него не было: закончив школу и не сумев, или, скорее, не захотев поступить в университет, он целые дни проводил дома, лишь изредка пробуя себя на низкоквалифицированных работах, но без особого успеха из-за своей мягкотелости и быстрого выгорания. Желания самостоятельно зарабатывать особо не было, да и потребности тоже, ведь была возможность жить за счёт родителей. Умом он понимал, что, работая то кассиром, то официантом далеко не уедешь, но, тем не менее, пытался максимально отсрочить какие-то попытки к изменению удобного для себя способа существования.
Свободное время Карл проводил либо за чтением книг, которые он очень любил в детстве, хотя сейчас они уже не доставляли того, прежнего удовольствия, либо прогуливался по ближайшему парку. Эти особенные моменты, когда все уже спят, а ты окружён одной лишь природой, представлялись ему глотком чего-то очень свежего: звуки ночного пейзажа казались по истине чем-то прекрасным, и отсутствие рядом каких-либо людей лишь увеличивало эту внутреннюю теплоту. Теперь же он перестал и гулять. Стены квартиры стали для него одновременно и домом, и местом прогулки.
Что произошло у него с его другом? Долгая история, можно лишь сказать, что виноваты оба и в причине ссоры, и в отсутствии стремления к примирению. Вот так порой многолетняя, продолжительная дружба молниеносно обращается в пыль. А была ли это вообще дружба?
За одним падением последовало другое.
Смерть родителей в результате несчастного случая настигла его внезапно: вчера он заснул, ощущая себя хоть и не прекрасно, но в какой-никакой благоприятной стабильности, а на следующий день проснулся сиротой без близких людей и существенных средств к существованию.
Принял Карл эту новость с лицом полной отрешённости, без намёка на слёзы. Вместо того, чтобы проститься с отцом и матерью в день похорон, он быстро нашёл
По прилёте повезло удачно снять квартиру: цена была небольшая, а главное тихо и без надоедливых соседей.
За эти пару месяцев он успел основательно прилипнуть к новому жилью, хотя и не намеревался оставаться здесь надолго, изначально планируя лишь на время собраться с мыслями и уже осознанно выбрать новый город. Но получилось иначе.
Съёмщик той, прежней квартиры исправно присылал ему деньги на банковский счёт, которые он также исправно выплачивал хозяйке и тратил на еду и другую мелочь, а большее его и не беспокоило.
Его новым местом обитания стал небольшой провинциальный городок, который жил за счёт рыбацкого промысла.
Зима здесь была то суровая, то щадящая, то с сильными морозами, то без них, но вот что оставалось неизменным всегда – так это яркое солнце, которое, впрочем, парень не замечал.
Как правило, в таких городах ничего не происходит и целый год скука смертная, но с этим оказалось иначе: из прочитанной газеты, пока Карл ждал ключи от своей новой квартиры, он узнал, что уже несколько месяцев подряд здесь пропадают молодые люди при странных обстоятельствах. И что самое интересное – средь бела дня, да с концами. То есть утром человека видели гуляющим по центру, а к вечеру он уже исчезал и любые поиски были тщетны. Парню показалось это странным, но не представляющим особого интереса.
«Пропали и пропали, найдутся, поди от скуки в этом городе решили поиграть в кошки-мышки с родителями» – подумалось ему в тот момент и этот вариант он посчитал самым рациональным объяснением сложившейся непонятной ситуации.
Остатки сна всё-таки вылетели из его тела, и он, потянувшись, встал.
«Очередной весёлый денёк» – саркастически пробубнил Карл себе под нос, надел очки из металлической оправы, лежавшие на прикроватной тумбе, и сразу направился в ванную, оставив кровать не заправленной.
Если бы парень сейчас взглянул в окно, то за толстыми шторами мог бы вдалеке увидеть тяжелые, массивные горы с белой пудрой на макушке, а вблизи своего дома, в котором он жил, возле крыльца можно было бы лицезреть собрание каких-то старушек, оживлённо что-то обсуждающих и добродушно о чём-то споривших. По параллельной улице прошёл пекарь в коричневой шляпе, неся в бумажных пакетах какие-то зелёные овощи, с улыбкой перекинулся парой реплик с какой-то пожилой женщиной и пошёл дальше. Но Карлу было об этом невдомёк, ведь он уже был в ванной.
Включив свет и подойдя к раковине, парень взглянул в зеркало.
В отражении его встретило бледно-болезненное лицо, а также явная небритость, за которой просвечивались приятные, но не сказать красивые черты лица. Слегка обросшие, не расчёсанные черные волосы падали на маленькие, но живые тёмно-зеленые глаза, под которыми скрывались мешки. Рот его скривился в странной улыбке при виде своего отражения.
«Да плевать, плевать мне!» – вдруг резко прошипев и подумав о чём-то отвлечённым, облокотившись локтями о раковину, Карл зажал худыми кистями рук свои уши.