Стеклянный трон
Шрифт:
Потом Селене вспомнился вечер, когда Нехемия рыдала у нее на груди, узнав о казни пятисот соотечественников. Принцесса тогда пришла к ней, как к единственной своей подруге: одинокая, раздавленная горем.
Но нельзя забывать, что Нехемия приехала сюда из завоеванного королевства. Адарланский король сорвал корону с головы ее отца, лишив его титула. Нехемия знала обо всех зверствах и ужасах, чинимых адарланцами на ее родине. Селена о них тоже знала, от эйлуэйских каторжников. Там она впервые услышала и о том, как эйлуэйцев продают в рабство, и о принцессе Нехемии, тайно помогающей
Караульные у дверей библиотеки лениво ерзали в креслах, борясь с дремотой. Селена пошла к ним, продолжая обдумывать случившееся.
У Нехемии были все основания ненавидеть Адарлан, адарланского короля и самих адарланцев. Узнав о состязаниях, принцесса стала делать все возможное, чтобы их сорвать и нагнать страху на обитателей замка. И самыми удобными жертвами были, конечно же, претенденты. Ну кто они? Преступники, злодеи. Кто станет горевать об их гибели? Зато по замку расползется страх.
Но неужели Нехемия собиралась погубить и ее?
ГЛАВА 36
Шли дни. Селена по-прежнему не виделась с Нехемией. Ни Дорину, ни Шаолу она не решалась рассказать о «знаках судьбы», обнаруженных у себя под кроватью, и о внезапной встрече с принцессой в библиотеке. Она могла подозревать Нехемию, строить всевозможные догадки, однако доказательств у нее не было. Любой упрек в адрес принцессы только бы все испортил.
Свободное время Селена тратила на попытки разобраться в смысле «знаков судьбы», узнать, каким образом они связаны с убийцей и его четвероногим чудовищем. Очередное испытание промелькнуло малозаметным событием. Хуже всех показал себя солдат, чье имя Селена постоянно забывала. Теперь ему предстояло вернуться в тюрьму. Селена по-прежнему упражнялась с Шаолом и Ноксом. Через три дня пятерых оставшихся претендентов ждало последнее испытание, а еще через пару дней — предварительные поединки и потом… завершающий.
Наступил Ильмас. Утром Селена проснулась и лежала, наслаждаясь тишиной.
Она давно не ощущала такого покоя. Даже неясность отношений с Нехемией временно отступила. Мороз разрисовал оконные стекла, за которыми падал и падал снег. Если бы не треск поленьев в камине, наверное, можно было бы услышать звук падающих снежинок. Селене не хотелось нарушать умиротворение праздничного утра мыслями о Нехемии, поединках и вечернем бале, куда ее не пригласили. В это утро, утро Ильмаса, она имела право быть счастливой.
Ильмас считался двойным праздником. Он был кануном, когда из тьмы рождался весенний свет. Он был днем рождения первенца Богини. Но для многих Ильмас служил поводом проявить чуть больше внимания к близким, соседям и незнакомым, встретившимся на улице. В этот день люди очень охотно подавали нищим и вспоминали, что любовь по-прежнему существует.
Селена перевернулась на другой бок… и вдруг ее щека уперлась во что-то жесткое, с вкусным запахом…
— Сласти! — как маленькая, всплеснула руками Селена.
Рядом с нею, возле подушки, стоял большой холщовый мешок, наполненный всевозможными сластями. Однако ни записки, ни каких-либо надписей на самом мешке не было. Пожав плечами, сияющая Селена зачерпнула
Смеясь от радости, Селена набила себе рот. Одни конфеты нужно было сосать, другие — жевать, а третьи сами таяли во рту. Селена перепробовала все сорта, какие были в мешке. К тому моменту, когда желудок насытился сладким, ее челюсти болели от усердного жевания. Селена перевернула мешок и вывалила остатки его содержимого на одеяло, ничуть не смутившись, что вместе с конфетами оттуда высыпалась горка сахарной пудры.
Здесь было все, что она любила: шоколадные конфеты с желейной начинкой, миндаль в шоколаде, клюква в сахаре, твердый фруктовый сахар, ограненный, словно драгоценные камни. Вафли простые и шоколадные, сахарная вата, конфеты с лакричным корнем и, конечно же, маленькие плиточки чистого шоколада. А как соблазнительно выглядели трюфели с лесными орехами! Не удержавшись, Селена схватила ближайший к ней трюфель.
— Кто-то очень добр ко мне, — жуя орехи, сказала она.
Потом она снова внимательно оглядела мешок. Кто же послал ей такой роскошный подарок? Скорее всего, Дорин. Вряд ли это могли сделать Шаол или Нехемия. И уж конечно, не зимние феи, приносящие подарки хорошим детям. Феи перестали являться к ней после того, когда она пролила первую человеческую кровь. А может, Нокс? Но при всей симпатии к ней откуда у него деньги?
— Селена, вставать пора, — послышалось со стороны двери.
Селена обернулась и увидела, что дверь открыта и Фалипа уже какое-то время наблюдает за ее пиршеством.
— С Ильмасом вас, Фалипа! Хотите конфетку?
Фалипа не подошла, а подлетела к ее постели.
— Да уж, попраздновала, девочка. Посмотри, во что одеяло превратила!
Селена поморщилась.
— А зубы! Они же у тебя все красные!
Фалипа схватила ручное зеркальце и подала Селене.
Служанка не обманула ее. Зубы Селены покрывал ярко-красный налет. Она попробовала слизать налет языком. Он не поддавался. Попыталась счистить пальцем — то же самое.
— Проклятые леденцы! — рассердилась Селена.
— А кто их сосал без передышки? — резонно спросила Фалипа. — Вдобавок у тебя все губы и щеки в шоколаде. Даже мой внук пачкается меньше, когда дорывается до сладкого.
— У вас есть внук? — удивилась Селена.
— Да. Очень опрятный мальчик. Никогда нигде не накрошит, ничего не прольет и рот себе не перепачкает.
Селена откинула одеяло, и на пол полетели крупинки сахара и глазури.
— Фалипа, простите меня. Я и впрямь как маленькая. Возьмите конфету. Или шоколадку.
— Сейчас семь часов утра, — сказала Фалипа, сметая себе в ладонь остатки сахарной обсыпки. — К полудню ты будешь маяться животом.
— Животом? Да кому бывает плохо от сладкого? — удивилась Селена, сверкая ярко-красными зубами.
— Слушай, у тебя зубки как у демона. Сегодня не вздумай рот открывать, а то придворных распугаешь.
— Да черт с ними, с придворными! — вырвалось у Селены.
К ее удивлению, Фалипа засмеялась.
— С праздником тебя, Селена.
Было удивительно приятно услышать, как Фалипа назвала ее настоящим именем.