Стекляный лабиринт

Сартинов Евгений Петрович

Заливные луга в окрестностях Кривова представляли собой естественный лабиринт из проток, речек, озер и болот пойменной части Волги. До великой реки от Кривова по прямой было километров десять, не больше, но, чтобы добраться туда, надо было долго петлять среди озер и проток, пробиваясь по раскисшей колее проселочных дорог, а местами и бездорожью. В этом хитросплетении лесов, луговой травы и воды разбирались только опытные, местные рыбаки и охотники. Именно в луга бежали все злостные правонарушители Кривова, и найти их там было не легче, чем иголку в стоге сена.

Астафьев беседовал в это время со Светой Самойленко. Она и в самом деле оказалось очень красивой девушкой. И Юрий сразу почувствовал, что ей не очень нравится этот разговор.

– Меня уже допрашивали два ваших товарища, толстые такие, приколистые.

– Ну, у нас это дело обычное, открылись новые обстоятельства, надо уточнить кое-какие детали.

– А Ольга что же, до сих пор без сознания?

Не ответив на ее вопрос, Юрий спокойно продолжил:

– Кстати, почему вы ни разу не посетили свою лучшую подругу? Столько лет вы были не разлей вода, а тут что-то совсем ее забросили?

Светлана отвела глаза.

– Я вчера видела дядю Андрея, он мне все рассказал.

– Хорошо, тогда приступим к делу. Скажите, почему вы не хотели, чтобы Ольга уходила с банкета?

– Почему вы считаете, что я этого не хотела?
– оторопела Светлана.

– Есть свидетели. Они видели, как вы шли за ней по аллее, хватали за руку, пытались остановить.

– Ну-у, я это плохо помню, я... слегка перебрала. Может, такое и было, но я не помню.

Юрию показалось, что девушка сочиняет на ходу. Тогда он задал другой вопрос.

– Кстати, а когда вы сами вернулись с банкета?

После небольшой паузы она ответила:

– В четыре.

"Врет, - безошибочно понял Юрий.
– Но почему?"

– А если точнее?

– Если точнее, то в пять минут пятого, - ехидно уточнила Света.

– Хорошо, так и запишем. Да, а где ваши родители?

– Ну, отец на работе, а мать у бабушки, она ухаживает за ней. А что?

– Хотелось бы с ними встретиться.

– Но они не были на банкете.

– Зато они были дома, когда вы вернулись.

– Ну и что? Я совершеннолетняя, могу делать, что хочу и приходить домой когда угодно.

– То есть на самом деле вы пришли домой гораздо позже?

Несколько минут Светлана пристально рассматривала Астафьева. Этот довольно симпатичный парень все меньше и меньше нравился ей.

– Что вам от меня надо?
– уже со злостью спросила она.

– Очень немного. Правды.

– Я говорю правду.

– Нет, это не правда.

– Вы так уверены?

– Конечно. И это очень странно. Вашу лучшую подругу похищают, потом находят раненой, без сознания. В больнице пытаются добить окончательно, а вы не хотите рассказать даже о такой малости, как последний разговор с подругой. Может быть, вы в этом как-то замешаны?

Девушка молчала, но по глазам было видно, что сейчас в глубине ее души происходит какая-то борьба. "Сказать или не сказать?" Но Светлана вдруг явственно снова будто почувствовала на плече

цепкую руку долговязого рыжеватого парня с нахальной усмешкой, услышала его хрипловатый голос.

"...
– И где же твоя подружка- недотрога?

– Пошла домой.

– Давно?

– Только что.

– В какую сторону?

– Туда..."

Астафьеву пришлось напомнить о себе, чтобы вывести девушку из молчаливого транса.

– Ну, так что, Света?

Наконец та призналась.

– Вам легко говорить, а мне угрожали!

– Кто?
– быстро спросил лейтенант.

– Я не знаю, звонили по телефону. Велели молчать, или меня, как Ольгу, найдут...

Астафьев поднялся, обошел кресло, в котором сидела девушка, наклонился над ней и тихо, доверительно сказал:

– Свет, они не узнают. Никаких протоколов я составлять не буду. На этих тварей мы все равно выйдем, через того же Гусева, машина ведь его была, а?
– Астафьев увидел неподдельный испуг в глазах девушки

– Я не знаю никакой машины, - вздрогнув, сказала она.

– Хорошо, предположим, я тебе поверил. Но, будь уверена, мы их поймаем. Просто это будет завтра, а не сегодня. Мы знаем, что джип "чероки" принадлежит Гусеву. Но кто был в машине, кроме Гусева, а?

Глава 12

В камере ИВС Валера Сергеев по кличке Свинорез со стоном рухнул на нары, зажимая руками отбитые потроха.

– С-суки, фашисты!
– прохрипел он и замер, лежа лицом вниз. Дежурный по смене сержант несколько раз заглядывал в глазок, но новый клиент по-прежнему лежал, не меняя позы. Примерно через час к двери камеры Свинореза подвели еще одного заключенного, невысокого, хилого мужичка с помятым лицом пьяницы и маленькими, бегающими глазками.

– Давай его туда, - приказал прапорщик Гребешков, начальник смены.

– Чего это?
– удивился сержант.

– Мамонов велел.

– Тогда, ладно.

Петя Чингарев имел репутацию вечного неудачника. Самые, казалось, обыкновенные поступки для него заканчивались крупными неприятностями. Первый срок он получил в восемнадцать лет: выехав со двора на новеньком мотоцикле, Петя сразу же сбил пешехода. Скорость при этом была не больше двадцати километров в час, но пенсионер умудрился упасть головой на бордюрный камень и загнуться. Через пять лет, выйдя из тюрьмы, Чингарев решил отметить это дело с соседом, но в ходе пьянки произошел крутой "разбор полетов" и сосед умер, получив лишь один удар бутылкой по голове. От большого срока Петю спасло то, что сам убивец оказался еле живой после "беседы" с соседом - синяков на его теле насчитали до полусотни, плюс - сломанное ребро. Так и тащилась жизнь Чингарева, спотыкаясь на каждой кочке, пока не привела его в очередной раз в изолятор временного содержания по причине кражи телефонного кабеля. Воровали этот кабель все кому не лень, но попался именно Петя.