Stella Gemina

Измайлова Кира Алиевна

Пауза.

— Разумеется, он еще не до конца вник в положение дел на Арау, но того, что он успел сделать, на мой взгляд, достаточно, чтобы судить о нем по достоинству.

Снова вопрос.

— Мне тяжело судить о его надежности, — медленно выговорил — подумал — Рауль. — Но он говорил — «мы». «Наше». Он уже считает себя частью Арау, хотя, возможно, еще не осознает этого. Верю ли я ему? — он задумался. Как вообще можно верить тому, что профессией своей сделал обман? Но, кажется, Грег все-таки не лгал, когда говорил, что желал бы иметь такого друга, а это дорогого стоило… Но как объяснить это? — Я не знаю. Он сильно отличается от нас,

но я склонен ему доверять. Такой, как он, сможет работать намного эффективнее, если будет чувствовать так называемую дружескую поддержку. А она невозможна, если я не смогу поверить ему до конца. Я знаю, это звучит слишком… по-человечески.

Пауза. Скорее одобрительно-утвердительная, чем осуждающая. Еще вопрос.

— Что касается личных привязанностей… От него не приходится ждать подобного. Совершенно иной тип личности. Насколько я могу судить, он может быть глубоко и сильно привязан к кому-то, но это не будет иметь ничего общего с интимной стороной отношений. Он уделяет большое внимание тому аспекту человеческого взаимодействия, что именуется дружбой. Судя по всему, именно этим он был обделен, поэтому, если получит желаемое, то будет очень дорожить подобными отношениями. — Рауль вздохнул: сейчас мысли казались чем-то совершенно чужим, не касающимся его и Грега. — В остальном… как известно, он предпочитает женщин. Как личности, они его не интересуют, он видит в них лишь предмет удовлетворения своих инстинктов. Здесь опасаться нечего.

Следующий вопрос заставил его вздрогнуть.

— Я не понимаю… Что я думаю о нем? Что чувствую, помимо симпатии? — Он сделал паузу. — Известно, что я испытываю к Джейсону. Этот — другой. Я не в состоянии сравнивать их, но Грег мне нравится. Иначе, чем Джейсон, это несравнимые категории. Но — он не может не вызывать уважения. Более того, он заслуживает уважения, и это касается не только результатов его деятельности. Я общался с ним достаточно долго, чтобы заключить: он — достоин. Несмотря ни на что.

Выжидательная пауза.

— Конечно, он ничего не знает. И я настаиваю на том, чтобы утаить эту информацию. Почему? Теперь уже поздно. Он понял бы и принял это несколько месяцев назад, но теперь он этого не простит. Я обещал не лгать ему, и я не хочу предавать его доверия.

Вопрос.

— Да. Я снял блок лишь частично, с тем, чтобы возможно было перейти к следующему этапу. Отчего именно так? Я считаю, что сделать кого-то патриотом насильно нельзя. Он должен был сделать осознанный выбор, и он его сделал.

Еще вопрос.

— Я отказываюсь.

Секундное ожидание очередного вопроса или же вспышки боли, которая раз и навсегда…

И ничего.

Рауль выдохнул, открыл глаза — перед ними плавали зеленые круги, — и неверными руками начал откреплять с висков сенсоры. Все-таки он солгал Грегу… Какое там банальное скачивание воспоминаний! Общение с ИскИном напрямую — вот где сильные ощущения… И сейчас лучше не показываться никому на глаза: Рауль знал, как он сейчас выглядит — краше в крематорий везут. Значит, нужно несколько часов отсидеться где-нибудь, лучше всего — в лаборатории…

* * *

На рынке творилось что-то неладное, Вермелл это чуял, но никак не мог доискаться первопричин. Нечто пришло в движение, завязывались какие-то странные, ни на что не похожие взаимоотношения, заключались неожиданные союзы — Вермелл и не думал, что такое в принципе возможно. Ему нужно было контролировать ситуацию, но никак не получалось размотать

весь клубок, чтобы понять, в чем причина такого непонятного оживления… Вернее, он подозревал, где могут крыться корни столь резкого изменения ситуации, но верить в это не хотелось, тем более, и доказательств никаких не было.

Вермелл несколько раз пытался связаться с консулом, получить совет, но толку от этого не было: тот не отзывался на вызовы, хотя сам периодически появлялся на горизонте и выдавал очередное руководящее указание, причем чем дальше, тем страннее они становились.

На рынке тем временем продолжалось непонятное шевеление, и это нервировало. Вермелл не знал, что и подозревать: то ли консул действительно, невесть по какой причине, лишил его своего доверия и теперь налаживает связи с другими дилерами, или появился еще какой-то игрок, способный потягаться с Мерсером. Но кто? Не сенатор Арье ведь! Тот, если и участвовал в каких-то предприятиях, то отнюдь не рискованных и сложных, да и не того это была склада личность, чтобы пуститься в этакую авантюру. Перекроить все давно сложившиеся связи и договоренности на черном рынке — а именно это сейчас и происходило, ошибаться Вермелл не мог, — было под силу только Мерсеру, но тот никак не давал понять, что занимается этим. Предполагать же появление никому не известной фигуры, способной потягаться с консулом, дилер не мог, это уж было чем-то из области фантастики…

Прочие дилеры, с кем ему доводилось иметь дело, молчали, как заговоренные, ни словом, ни звуком не обмолвившись о том, что происходит, даже если и знали. Отменный болтун Лафлёр — и тот только делал загадочную физиономию и ухмылялся, так и не выдав ничего ценного. Остальные и вовсе избегали вступать с Вермеллом в откровенные разговоры (так повелось уже давно, и его это не удивляло), если же ему удавалось вызвать кого-то на беседу, говорили туманными намеками. Одним словом, ситуация оставалась зыбкой и неясной, а работа не клеилась.

И было еще кое-что: помимо обычных услуг консулу внезапно понадобились бывшие дружки его девчонки. Якобы та не верит, будто они живы и здоровы! Ну что ж, такую мелкую услугу Вермелл в состоянии был оказать, и надеялся, что это ему зачтется. Оставалось вычислить крысенышей и велеть ждать в оговоренном месте… Хорошо бы Мерсер прислал десяток охранников и убрал этих мелких бандитов, но вряд ли он станет мараться! Скорее всего, даст Еве взглянуть на них через бронированное стекло автомобиля и увезет ее обратно. Впрочем, это уж его личное дело…

2

И снова деловые встречи — не из самых серьезных, разумеется, но всё же… И на всех консул должен побывать, появиться хотя бы ненадолго, озарить, так сказать, своим появлением серый день, дать узреть светлый лик… Ничего особенного, но времени отнимает массу.

«Я бы на месте Мерсера давно задумался о том, чтобы завести двойника, — подумал как-то Грег, выслушивая хвалебную речь очередного гостя. Скулы уже свело от ненатуральной улыбки, но роль требовала сохранять именно такое выражение лица — в меру доброжелательное, в меру равнодушное, и Грег старался, как мог. — Потому как времени бы сразу освободилось предостаточно. А лучше бы взял да отменил волевым решением все эти посиделки. Толку-то чуть, разве что политес соблюсти… Вот возьму и отменю, все равно пропадать! И вообще, скорее бы возвращались ребята с Нео-Кионга, с ними хотя бы разговаривать можно по-человечески, даже с крокодилом этим…»