Стелла искушает судьбу
Шрифт:
Она с удовольствием плескалась в бассейне, рылась в книгах в огромной библиотеке, в тщетном упрямстве пытаясь найти хоть что-нибудь на русском языке (ее устроила бы даже «Сельская молодежь» за тысяча девятьсот забытый год), бродила по картинной галерее, но с большим удовольствием — по саду, уходившему террасами к морю.
Рита радовалась одиночеству, а вовсе не тяготилась им, твердо усвоив прочитанную где-то и навсегда усвоенную истину: тот, кто одинок наедине с собой, вовеки пребудет одиноким среди себе подобных.
Однажды утром
Слуги носились по дому как одержимые, с лицами счастливыми, но встревоженными. Электра, горничная, объяснила, что все ждут хозяина, который хотя и нечасто посещает этот дом, но любит, чтобы к его приезду все было в идеальном порядке.
«Сегодня что-то случится», — решила Рита и с замирающим сердцем стала ждать…
Каролидис приехал только вечером. Рита встретила его в так называемой белой гостиной, надев по такому поводу длинное белое платье, подаренное ей гостеприимным хозяином, — почти точную копию того, в котором была на банкете по случаю заключения договора между «Орионом» и «Гиацинтом». Она интуитивно знала, что ему будет приятно видеть ее такой, какой он ее запомнил в те бесконечно счастливые дни.
Рита легко поддерживала непринужденную беседу, нахваливая красоты здешних мест, убранство самой виллы, богатство библиотеки, она благодарила за оказанную ей помощь и, стараясь скрыть нетерпение, думала лишь об одном: сделал ли он документы?
Потягивая шампанское, грек внимательно наблюдал за ней: спросит или нет? Но Рита держалась до последнего. Наконец он, улыбнувшись, поинтересовался:
— Отчего же вы не спрашиваете, как дела с вашими документами?
— Зачем? Вы сами скажете, когда сочтете нужным, — ответила Рита, дрожа от напряжения.
— Я думал, что вы, как все крайне решительные люди, не выносите неопределенности.
— Это верно… Но мне просто неудобно. Ведь вы уже так много для меня сделали… Если бы вы чудом не оказались там… Я бы просто утонула. Доплыть до берега у меня уже не хватило бы сил. Да и Барсуков… Он бы меня все равно нашел. Мне некуда было идти. Негде прятаться… — Рита опустила голову.
— Я действительно чудом оказался там. Почти чудом. О Господи, Маргарита! Да я искал вас по всей Греции! Узнав, что вы уехали из России…
Рита подняла на него удивленные глаза:
— Как так искали? И откуда узнали, что я…
— Я, Маргарита, никогда не терял вас из виду. Вот только после того, как вы сменили имя… Но и это мне удалось выяснить, правда совсем недавно, от одного человека из окружения Барсукова.
— Но… Выходит, вы все знаете? И о Владе?..
Николас Каролидис печально кивнул:
— Я очень сочувствую вам, Маргарита… Но я приехал туда, чтобы искать вас в гостинице «У моря», и… и едва не опоздал. Мне просто в голову не приходило, что Барсуков будет действовать столь поспешно. Что же вы знаете такого страшного про него?
— Я… Он…
— Не
— Я… Вы представить себе не можете, как я вам благодарна, господин Каролидис.
— Прошу вас, называйте меня Николас, — мягко поправил он. — Ведь мы с вами друзья, не правда ли?
— Да, — прошептала Рита, вновь опуская голову.
— Ну, ну, отчего вы загрустили?
— Я умоляю вас… Николас… Помогите мне вернуться домой! — со слезами на глазах сдавленным голосом попросила Рита.
Каролидис помрачнел и поставил свой бокал на невысокий резной столик, находившийся возле его кресла.
— Дорогая моя… Ведь вы позволите так к вам обращаться?
Рита молча кивнула. У нее захватило дух — она поняла, что этот человек сообщит ей сейчас нечто ужасное.
— Дорогая моя… Вы не можете вернуться на родину.
— Но почему? Ведь Барсуков мертв. Мне ничто больше не угрожает.
— О нет, дорогая! — покачал головой Каролидис, отводя глаза. — Вы даже не знаете… Придется рассказать вам все. У себя на родине вы разыскиваетесь за убийство трех человек. Владислава Стоценко, а также Людмилы и Галины Калиниченко.
— Влада?! Людочки?!! Так это же дело рук Барсукова! Я докажу! — Рита задохнулась от гнева. — Какая подлость!
— Да, дорогая… Но дело даже не в Барсукове, а в том человеке, который все это время руководил его действиями.
— И кто же это?
— Людмила Сергеевна Разумова. Ваша бывшая свекровь.
— О-ох! — простонала Рита и зажала себе рот рукой.
— Да-да. Она вертела Барсуковым. Ей было выгодно устранить Владислава, поскольку теперь фирма «Гиацинт» оказалась в полной ее власти. Даже темный слушок о каких-то махинациях не заставил партийных деятелей из центра, финансировавших смелый эксперимент по созданию подобной «Гиацинту» фирмы, снять Барсукова. Среди них был и отец Владислава! Потом Барсуков взял Разумову к себе замом. Этому тоже не воспротивились…
— Петя… Петр Корякин — жених Людочки — говорил мне о каком-то всесильном шефе… Но я и подумать не могла, что это… она, — прошептала Рита.
— Корякин разыскивается как ваш соучастник.
— Нечего его разыскивать, — со с трудом сдерживаемой злобой произнесла Рита. — Они и его убили, когда он пытался меня спасти. Сделал это Чмырь — подручный Барсукова.
Каролидис кивнул:
— Я понимаю.
— Но… Если я приеду и расскажу всю правду?..
— Дорогая, не будьте ребенком, — вздохнул грек. — Я полагаю, что должен еще кое-что сообщить вам. Вы ведь помните, что ваша свекровь не только руководила в прошлом какой-то фабрикой, не только была депутатом, но и занимала какой-то пост в партийной верхушке вашего города. Впрочем, возможно, я не совсем точен…