Стелла искушает судьбу
Шрифт:
— Решила принарядиться? — Всегда кислое лицо «дуэньи» посетила улыбка, и Рита вдруг с отвращением отметила, что у этой еще не старой в общем-то женщины отвратительные, черные, гнилые зубы.
«Не удивительно, что она никогда не улыбается!» — подумала Рита.
Точно прочитав ее мысли, женщина брезгливо поджала губы и неприязненно сказала:
— Поезжай в Касторию. На озеро Аристида. Там полно фабрик. А теперь уходи и помни о моем предложении.
Рита машинально кивнула, поблагодарила и попрощалась, мысленно повторяя:
Она боялась забыть незнакомые названия.
До выходного оставалось всего два дня.
В шесть утра Ирина спустилась к Алику Житкову, который жил на втором этаже гостиницы, и минут пять колотила в дверь его номера, пока не услышала хриплый надтреснутый голос:
— Что, у нас уже пожар?
— Алик, собирайся, Кострова пора встречать. Через пять минут ты должен выехать, — заявила Ирина, не дожидаясь, когда Житков ей откроет.
— A-а! Помню. Да я готов… почти.
— Ну тогда пока?
— Пока…
В какой же ужас пришла Ирина, когда, спустившись через час с лишним на стоянку перед гостиницей, она увидела, что рядом с автобусом стоит автомобиль, на котором должен был давным-давно уехать Житков! Водитель спокойно покуривал и, разумеется, абсолютно не нервничал — ему-то что?
Уже погрузившиеся в автобус Лена Петрова, Клавдия Михайловна и Эля болтали, ожидая отправки.
«Эля вернулась, — отметила про себя Ирина. — Может быть, и Стелка тоже?»
Впрочем, сейчас было не до выяснений. «Выпутывайся сама», — сказала Чекалина. И Ирина принялась выпутываться. Фурией ворвавшись в незапертый номер Алика, она увидела, что он — немолодой расплывшийся мужчина в одних ярко-красных с синими цветочками семейных трусах — стоит, замерев в неестественной позе, с подогнутой по-аистиному босой ногой, и, запрокинув голову, допивает прямо из горлышка последние капли шампанского. Рядом с ним на полу валялись еще две пустые бутылки.
— О-о, нет! — закричала Ирина и вырвала бутылку у Алика из рук.
— С-с-с ума с-с-сошла? — удивился Житков, падая на кровать. Судя по всему, его вовсе не волновало то, что он предстал перед женщиной, можно сказать, без штанов.
— Это ты спятил! Костров уже в аэропорту ждет!
— К… ик… Костров? — икнув, удивился Алик. — А почему?
Его вполне искреннее недоумение и абсолютно невинный вид вызвали в Ирине бурю эмоций.
— Ты, блин, коз-зел безмозглый! — рявкнула она. — Ты мне что час назад сказал?
— А я тебя видел?
— О-о! — только и простонала, разворачиваясь к выходу, Ирина, которая наконец поняла, что никакого толка от Алика не добьется.
— А я не п-против Кострова! — неслось ей вслед. — Когда д-душа п-поет — п-певец ей не п-помеха!
— Ну, мы еще с тобой споем! — проворчала себе под нос Ирина, вылетая из дверей гостиницы. — Следовать за мной! — бросила она на ходу водителю Алика.
— Но я… — попытался возразить тот.
— Следовать
Водитель пожал плечами и поспешил выполнить распоряжение озверевшей женщины.
Влетев через пять минут в вестибюль «Приморской», Ирина стремительно промчалась по лестнице и заколотила в дверь номера Сиротиных.
— А мы уже готовы, Ирочка! — Едва Вячеслав Григорьевич увидел выражение лица Львовой, улыбка слетела с его лица. — Что произошло? — ахнул он.
— Потом, — махнула рукой Ира. — Вячеслав Григорьевич, вы — за старшего. Собрать всех, без промедления погрузиться и — на съемочную площадку, в Ливадию! Шофер знает, я его проинструктировала.
— А вы-то куда? — крикнул ей вслед Сиротин, но она его уже не слышала.
Безумная гонка продолжалась. Подкатив к аэропорту, Ирина выпрыгнула из еще не совсем остановившейся машины и ринулась искать билетные кассы, где должен был ждать Алика Сергей Костров. Она опоздала почти на полтора часа и уже не надеялась увидеть барда. Однако тот смиренно стоял в уголке и читал газету.
Увидев Ирину, он обрадовался:
— А! Э-э… Здравствуйте. Я уж хотел сам в гостиницу добираться, искать Михаила Георгиевича. Только вы вчера сказали, что сразу надо будет в Ливадию ехать… Ну и к тому же я ведь сегодня и улетаю. Я решил так — до девяти подожду, а потом…
— До девяти?!! Да вы ангел! Меня Ирина зовут, — сообщила Ира, сообразив, что он не помнит ее имени. Она была готова просто на шею броситься великодушно дождавшемуся ее барду. Ее остановило лишь одно соображение — Сергей Костров не отличался высоким ростом, Ирина возвышалась над ним как каланча, и подобная сцена могла здорово насмешить окружающих.
Они прибыли на съемочную площадку, где уже ожидал автобус, раньше, чем появились режиссер, оператор и Виктория Викторовна. Стеллы среди актеров не было…
Чекалиной хватило беглого взгляда, чтобы оценить ситуацию. Она поздоровалась с Костровым и, перебросившись с ним несколькими словами, подошла к перенервничавшей, практически обессиленной Ирине, курившей на солнышке:
— Вот видите, я в вас не ошиблась! А Алика я взгрею по первое число.
— Да Бог бы с ним, — пробормотала Ирина, у которой вместе с силами пропала злость. — У него душа поет.
— Как интересно, — подняла соболиную бровь Чекалина. — И что у нее в репертуаре?
Очень скоро Ирине пришлось обрести второе дыхание.
Она, уже переодетая в костюм, металась по окрестностям дворца, сгоняя в кучку мгновенно отбившихся от рук актеров и пугая своим видом многочисленных туристов. Эля успела ее причесать, но загримировала только левый глаз, и теперь разъяренная Ира испытывала мстительное удовлетворение от мысли, что именно такой, можно сказать одноглазой, запечатлит ее камера Егора.