Stelpa (ака "Другой "Танкер "Танго")

Калько Анастасия Александровна

Китаец от души обругал ее, прижав руки к лицу и садясь на асфальт от боли. Афина проорала на бегу довольно серьезный ответ и прибавила ходу.

Африканец по прозвищу Аддис-Абеба тоскливо посмотрел ей вслед. Удрала, зараза, а вот им с Чангом сейчас придется выслушать все, что о них думает Юхан. О придурках, которые оставили машину без присмотра на пять минут, а потом с сопливой девчонкой не справились.

Так и было.

– И что у вас тут случилось?
– спросил через полчаса Юхан, выйдя из отеля и увидев распахнутую дверцу машины и физиономии охранников и скривился.
– Ясно. И вы не знаете,

чья это работа?

– Девчонка сперла ваш бумажник, - Чарли Аддис-Абеба потер челюсть и болезненно поморщился.
– Та бродяжка, что ошивалась тут.

– И эта бродяжка еще и отделала вас как лопухов, - Юхан уже почти не злился, а был заинтригован.
– Ладно, на бумажнике стоит "маячок", мы легко можем за ним проследить. Джон, займись. Я хочу посмотреть на девчонку, которая вскрыла МОЮ машину и удрала от моих охранников.

Молчаливый новозеландец Джон включил монитор, пощелкал кнопками и доложил:

– Я поймал сигнал.

– Ехать за ней?
– спросил Чанг, все еще моргая воспаленными от перца глазами.

– Нет, проследим, куда она пойдет на ночлег, - возразил Юхан.
– И возьмем ее в укрытии.

– А если там целый притон?

– Можно с ними не церемониться, - Юхан выразительно похлопал себя по карману, где лежал пистолет-автомат.
– Но с этой умницей-девочкой я ОЧЕНЬ хочу познакомиться. Прежде, чем объяснить, как нехорошо красть!
– жестко заключил он.

Поезд "Красная стрела". Санкт-Петербург - Москва. 1998 год.

– А еще в Акурейри есть горы и зеленые долины, - сказал Юхан, когда они стояли в тамбуре, провожая глазами Тосно.
– Весной склоны гор зеленеют, и, если подняться на вершину, весь город будет как на ладони. Красные крыши, зеленые аллеи, церковь... Мы жили за несколько кварталов от церкви. Еще в нашем городе есть река, такие крутые пороги, что больше похожи на маленькие водопады. Я очень любил ходить в походы на байдарке летом.

– А гейзеры там есть?
– спросила Афина.

– Есть, неподалеку от города. И термальные источники. Туристы их обожают. А видела бы ты наш фьорд! Вода, как зеркало, и в ней отражаются город и небо. На лодке по фьорду плывешь, как по облакам...

На несколько секунд лицо исландца дрогнуло, помягчело, на губах появилась непривычно теплая улыбка.

– Ты скучаешь по Исландии?
– спросила Афина.

Юхан замешкался с ответом:

– Ммм... Как тебе сказать...
– он встряхнулся, раздавил сигарету в пепельнице, и его лицо снова стало привычно жестким и суровым - лицо строгого и скупого на эмоции командира.
– Ладно, Фина, пошли. Надо отдохнуть до Москвы.

– Ты все равно в поезде почти не спишь, - возразила Афина, но субординация пересилила, и девушка последовала за Юханом.

В коридоре у окна стоял Чарли. Он оглянулся, кивнул шефу - "все в порядке" и буркнул Афине:

– Многовато куришь, Аффи.

– Этим многие гречанки грешат, Аддис-Абеба, - слегка толкнула его в плечо Афина.
– А потом просаживают кучу денег на питательные кремы для лица.

– Лучше бы дымили поменьше, - резюмировал африканец, скрываясь в своем купе.

– Какая братская забота, я аж прослезилась, - хихикнула Афина, убирая со стола после ужина и застилая постели в купе.
– И подумать только, что при

первой встрече мы готовы были прикончить друг друга.

– Ну, если вспомнить обстоятельства вашей встречи, - рассмеялся Юхан, - это не удивительно, - он повесил куртку на "плечики" и убрал мыльницу и зубную щетку в красный матерчатый футляр с эмблемой поезда, подарок каждому пассажиру.
– Я ведь им тогда задал жару за растяпство. Ты не поверишь: они к тому времени уже на нескольких заданиях побывали, со спецназовцами справлялись, а тут их сажает в лужу девчонка-школьница!

– О-о, бедные ребята, - расхохоталась Афина.
– Твой гнев ведь был страшен?

– Ну что ты, я с них всего по три шкуры спустил, - отшутился Юхан и вышел из купе, чтобы Афина могла переодеться. В коридоре дежурил Луиджи с чашкой кофе в руках. Он тоже кивнул шефу и отодвинул штору, чтобы посмотреть за окно.

– Красиво тут белыми ночами, - заметил Юхан, тоже отодвинув штору.
– Особенно когда проезжаешь лес или озеро. Вы заметили, что здесь все иное, не похоже на остальную Россию?

– Наверное, - пожал плечами итальянец. Вдали от родного Сорренто, среди гранита и облаков Петербурга он чувствовал себя неуютно и не разделял восторг шефа при виде неяркой суровой северной природы. Тут и солнце-то редко выходит, зато все лето без повязки на глазах не заснешь. Что это за ночь, когда можно читать, не зажигая свет? И комары. Как-то они с Чарли караулили бандитов, вымогающих деньги у Афины, в сквере, так эти твари после дождя атаковали их, как воздушные десантники. Чарли хоть бы что, он в своей родной Африке и не таких кровососов навидался, и кожа у него толстая. А Луиджи потом долго чертыхался, пока заживали укусы. И репеллента не боятся, твари крылатые.

– Вольно, - махнул рукой Юхан.
– Свободен, иди в купе. Свяжись с Джоном, уточни время прибытия и номер вагона.

Он вернулся в купе. Афина уже лежала на своей полке под пледом. Девушка была в длинной белой футболке и выглядела как подросток. Почти как тогда.

По укоренившейся дорожной привычке, Юхан раздеваться не стал. Затолкав обувь под полку, он забрался под одеяло в джинсах и футболке. Несколько минут оба молчали.

– А тут полки лучше постелей, - заметила потом Афина, отложив книгу и гася свет со своей стороны.
– Как дома.

– Надо признать, у русских наконец-то появились настоящие вагоны-люкс, - согласился Юхан.
– По крайней мере, в фирменных поездах.

– Совсем не то, что ТОТ вагон, - вздохнула Афина.

Юхан пожелал ей хорошего отдыха и повернулся лицом к стене. Только так он мог заснуть.

Мельбурн. 1984 год.

В бумажнике оказалось около тысячи долларов. Афина даже присвистнула. И документы. Несколько паспортов. Свейн Торвальдссон из Рейкьявика. Питер Брэкстон из Нью-Йорка. Павел Григорьев из Москвы. Мигель Торрес из Монтеррея. Франсуа Ролле из Парижа. И на всех паспортах - одна и та же фотография: тот самый черноволосый смуглый мужчина из джипа. И удостоверение сотрудника Интерпола на имя Торвальдссона. "Угу, коп с полными карманами денег и кредиток, - подумала Афина, любившая детективные романы.
– Похоже, он такой же коп, как я - Бриджит Бардо. Елки-иголки, у кого же я стащила бумажник? И как этого парня зовут по-настоящему?".