Стена между нами
Шрифт:
Несколько минут Дорнан наблюдает за мной, словно пребывая в сомнениях, что же делать дальше. Меня снова начинает трясти, разогретая кровь бежит по телу, мышцы сводит болезненной судорогой, в кожу впиваются сотни раскаленных игл. С губ срывается тихий стон, дракон тут же подходит вплотную, опускается на гальку. Огромная когтистая лапа аккуратно сгребает меня в охапку, прижимает к телу зверя, длинный хвост закрывает от ветра мои колени.
Дракон излучает тепло. Не такое сильное, как огонь, но довольно ощутимое. Мне страшно и изумительно спокойно одновременно. Чудовищные
Аккуратно высвобождаю руку, провожу ладонью по чешуйкам, говорю хрипло:
— Спасибо, что спас.
Ответом мне служит раздраженное фыркание. Дорнан сердит и даже не собирается этого скрывать, но продолжает прижимать меня к себе, делясь живительным теплом, закрывая собой от ветра и холода. Я незаметно проваливаюсь в сон, успокоенная треском огня и гулким биением огромного сердца, спрятанного под непробиваемой броней.
Главa 25. И что дальше?
Сон сморил Лиан практически мгновенно, оставив владыку наедине с собственными противоречивыми мыслями. Ему хотелось ругаться и плеваться огнем, рвать и крушить или хотя бы высказать всё, что он думает о её безрассудном поступке. Крыло ныло и болезненно пульсировало, дым щипал глаза, но ардере упорно жался к огню, понимая, что для крохотной продрогшей женщины в его объятиях тепло и отдых совершенно необходимы.
Дорнан никогда особо не интересовался тем, кто должен стать его парой. Приучал себя к мысли, что не важна её внешность, происхождение, характер. Знал наверняка: это не будет иметь значения, всё равно ему предстоит строить мосты, искать взаимопонимание и учиться смотреть на мир чужими глазами.
Он даже мысленно усмехался про себя: кому, если не долгоживущему ардере, подавать будущей супруге пример терпения и мудрости? Быть спутницей правителя — это привилегия, но и долг, не всякая женщина хочет такой жизни, не каждая выдержит груза ответственности. А любовь… Хорошо, если она будет, но даже простой симпатии или временной страсти будет довольно, чтобы избежать обиды и разочарования. В конце концов, путь к женскому сердцу — не такая уж и тайна, а превращать чью-то жизнь в мучение только чтобы потешить свое самолюбие, владыка не собирался.
Потому в день прибытия избранных Дорнан смотрел на перепуганную стайку людей почти без интереса: слишком много других забот лежало на его плечах. Окажись в момент перехода за Стену на месте Лиан любая другая девушка, владыка остался бы также любезен и спокоен, как и был.
Но стоило им миновать портал, как смутное предчувствие заставило Дорнана присмотреться с незнакомке внимательнее. Как и от всех прочих, от неё ощутимо веяло страхом, но в её глазах, смотрящих на Стену, в прикосновениях к гладкой поверхности, в неслышном шепоте, в скрытом волнении было что-то иное: надежда, страстное желание, совершенно иная цель. Девушка
В дни, предшествующие первому испытанию, Дорнан тщательно изучил всё, что лхасси знали о будущих невестах. С особенной старательностью прочел записи о двух девушках, которые по мнению богов, более всего годились для зачатия наследников алти-ардере.
Такие разные внешне и совсем несхожие характерами. Одна — нежная и тихая, как горное озеро, немного испуганная, но полная веры в чудо. Вторая — та самая огненноволосая — дерзкая, упрямая, несгибаемая, ухитрившаяся проявить твердость воли даже оказавшись в новом, пугающем мире.
Разум советовал пойти по более простому пути, выбрав смирение и кротость, но сердце… О, коварное сердце неожиданно дрогнуло и потянулось к странному пламени внутри незнакомки. Самому себе Дорнан пояснил это банальным любопытством, возможно, стремлением помочь стиснутой догмами душе вырваться на поверхность и глотнуть свободы.
Первое же испытание расставило всё по местам. Лиан поднялась на вершину, и ослепительное сияние её чистой, незамутненной радости поразило алти-ардере. Казалось бы ничего не значащая победа преобразила девушку, на мгновение приоткрыв миру её настоящую суть. Прекрасную и неповторимую, как истинный облик самих ардере.
Дорнана укололо неожиданной завистью: хотелось, чтобы этот взрыв эмоций был подарен не наполовину затянутой туманами долине, а ему самому, существу из плоти и крови. Мужчине и, возможно, её будущему мужу перед богами и смертными.
Владыка мог бы поклясться, что расслышал в волнах тумана затихающий смех духов долины: нельзя ненавидеть? Вот и учи, мудрый и всесильный алти-ардере, пониманию и доверию ту, кто видит в тебе чудовище. Справишься — получишь в награду её любовь. Отступишь — будешь всю жизнь сожалеть об упущенной возможности.
Владыка не стал спорить, приняв вызов. Безропотно выслушал отказ второй своей избранной, позволив ей выбыть из состязаний. Не возразил, когда Кеган взял её в свой дом, дал разрешение на заключение брака. Их единственный с Микой разговор наедине отпечатался в памяти дуновением летнего ветра. “Духи говорили со мной, я знаю, что не нужна вам, — просто сказала она. — Как и вы — мне. Меня не надо спасать, мне нечему научить вас. У нас совершенно разные судьбы, но, если мне позволено высказать просьбу, то умоляю, будьте терпеливы со своей избранницей”.
Дорнан кивнул: о да, терпение и выдержка ему точно понадобятся. Одна только ночь после испытания в горах, полная лихорадочного бреда, стоила ему нескольких седых волосков. Лиан смотрела на него широко распахнутыми глазами, но видела перед собой лишь видения и пугающие образы, а шепот её с каждой минутой становился все тише и бессвязнее.
— Она уходит, — хмуро констатировал лекарь. — Еще несколько часов — и лихорадка убьет её, увы, я ничем не могу помочь.
— А магия? — хмуро уточнил Дорнан.