Стена между нами
Шрифт:
— Хочешь их увидеть?
— Кого?
— Свои искры, — терпеливо поясняет Айоней. — Жизни, посланные тебе Прародителями.
— А это возможно?
— Даже ваши человеческие знахари и колдуны чувствуют их. Как тени, голоса, образы будущего. Лхасси видят четче и могут показать остальным.
Не дожидаясь ответа, он подходит ко мне, поднимает на ноги, поворачивает к себе спиной.
— Стой смирно, — тяжелые ладони ложатся на плечи, от них по телу растекается холод.
Меня окутывает светящейся голубоватой изморозью, словно коконом. Сехеди произносит нараспев фразу на
— Смотри, — он указывает на три точки, яркими пятнами выделяющиеся на бело-голубом фоне: две золотистые и одна алая, как капля крови. — Это твои дети, Лиан. Те, что могут родиться, если ты того пожелаешь. Двое сыновей и дочь. Не так уж плохо, правда? Конечно, хорошо бы их было пятеро или больше, но…
Он продолжает говорить, вот только я не могу заставить себя сосредоточиться на его словах.
Дети. Мои дети. Наши с Дорнаном общие драконы и драконица.
Сердце затапливает волна тепла и любви к тем, кто еще даже не зачат, но может появиться на свет в ближайшем будущем. Удивительное чувство. И ведь я знаю, что это действительно возможно, видела этот вариант будущего еще во время второго испытания. Помню нежные прикосновения Дора, помню радость ожидания. «Наша принцесса», — так, кажется, сказал алти-ардере.
Невольно улыбаюсь, протягивая руку к крохотным огням, зависшим в воздухе.
— Не трогай, — тихо предостерегает Айоней. — Не то пробудишь их раньше времени.
Он развеивает видение легким взмахом руки.
— Твоя подруга улыбалась точно так же растерянно и недоверчиво, но до неприличия счастливо.
— Мика?
— А кто же еще? У нее будет двое мальчиков, и первый из них — гораздо раньше, чем она рассчитывает.
— Неужели? — ахаю я.
— Да, — усмехается сехеди, — она пока не догадывается, а я не стал портить такой удивительный момент. Боги благосклонны к ней, раз послали такое скорое зачатие. Но для алти-ардере это тревожный знак: случись что с тобой, и его шансы продлить род станут призрачными.
От мысли, что Мику так и будут воспринимать как вторую избранную Дорнана, меня всё ещё передергивает. И не потому, что я всерьез думаю об измене, а потому что согласна с Кеганом: мы не разменные монеты, а люди, нельзя вот так отмахнуться от чувств, даже когда речь идет о будущем всего народа. Айоней закрывает окно, плотно задергивает окна.
— Ложись спать, избранная. Сегодня владыка не сможет забрать тебя, и, пожалуй, я этому рад, всё-таки летать ночью с незажившим крылом — напрасный риск для вас обоих. Отдохни, завтра понадобятся силы.
Он уже направляется к выходу, но я перехватываю его руку, не позволяя открыть дверь.
— Почтенный Айоней, подождите, всего один вопрос. Руэйдри поделился с вами знаниями о том, как извлечь и сохранить искру жизни?
— Почему ты спрашиваешь?
— Так да или нет?
— Допустим, да.
— Тогда помогите мне, точнее, Дорнану. Я не знаю, чем закончится это противостояние, не знаю, на что еще способен Риан, понятия не имею, что он сделает со мной, узнав о предательстве. А в том, что попробует сделать,
Лхасси меняется в лице. Его одолевает удивление на грани с отрицанием, но вслух ардере не произносит ни единого слова.
— Им не добраться до нас с Микой одновременно, а даже если так, со временем может появиться еще одна девушка, пусть не настолько подходящая, как я, но всё же. Это шанс на что-то большее для Дорнана, мы не вправе просто отказаться от него.
— Ты не знаешь, о чем просишь, — глухо отвечает сехеди.
— Верно, даже не представляю. Но вы же понимаете, что я права?
Он медленно кивает, борясь с сомнениями.
— Если все закончится хорошо, вы просто отдадите мне искры обратно, и всё станет, как должно было быть.
— Добровольно откажешься от того, что может связать тебя с владыкой крепче всех цепей мира?
— Да. Я люблю его всем сердцем и верю, что он не откажется от меня.
— Хорошо, — резко кивает ардере, — я сделаю, что ты просишь. Но с одним условием: ты поклянешься, что не встанешь на пути Риана по своей воле. Если Дорнан прикажет тебе бежать от опасности — ты побежишь. Если скажет превратиться в камень, ты даже не шелохнешься. Потребует молчания — слова не скажешь, понятно?
— Да.
— Запомни, глупая, — он склоняется к моему лицу, буквально вколачивая взглядом в землю, — Дорнану нужна ты, а не вся магия этого мира вместе взятая. Ты обещала не предавать его — так будь с ним вопреки всему: друзьям, врагам, воле богов. Иначе я прокляну тебя, из посмертия достану и найду способ наказать.
— Клянусь.
— Что ж, — сехеди отступает назад, распрямляет плечи и сразу становится похож на горный холодный и недоступный горный пик. — Тогда иди за мной, женщина.
Главa 32. Тайное убежище
Огни. Сотни маленьких рассыпанных в темноте огоньков, одни ярче, другие едва видны. Золотые, синие, белые, оранжевые, красные — они плывут в тишине, мягко покачиваясь на невидимых волнах.
Протягиваю руку — и с удивлением понимаю, что меня нет. Я растворилась в окружающей тьме и тишине, отдавшись на волю магии, творящейся здесь и сейчас. Помню, сехеди провел меня в пустой, охваченный мраком зал, помню терпкий вкус неизвестного питья, коснувшийся моих губ.
— Не сопротивляйся забвению, — глубокий низкий голос звучит, кажется, отовсюду, — оно заберет тревоги. Закрой глаза.
Тело становится ватным, пол уходит из-под ног, вздрагивают колонны, растворяются в дрожащем мареве силуэты Прародителей. Последнее, что я чувствую, — сильные руки Айонея, подхватывающие моё безвольное тело. Голова бессильно запрокидывается назад, кругом вспыхивают огни свечей, вот только оплывающий воск капает не вниз, а вверх, превращаясь в светящиеся капли.
— Не думай.