Стенание земли
Шрифт:
Вот почему суд неподвластен человеческому контролю. Суд описан как конкретное событие, затрагивающее судьбу как небольшого рога, так и святых.
Описание суда, которое мы здесь находим, не соответствует весьма распространенному и предвзятому мнению на этот счет. Не следует ожидать, что решения Божьего суда будут часто выноситься на протяжении нашей жизни. Успехи и неудачи, чередующиеся в жизни человека, вовсе не являются, как часто думают, доказательством Божьего суда. В средние века такое заблуждение привело к частому использованию так называемого "Божьего суда", когда подозреваемого испытывали огнем или кипящей водой. Святой Людовик упразднил эти варварские испытания, в которых разум и справедливость
Не следует также ожидать суда и в момент смерти, как роковой минуты, когда для каждого из нас решается судьба его души.
И наконец, не следует ожидать суда сразу же после пришествия Господа, в конце времен, в момент воскресения мертвых.
Для Даниила суд - это событие, единое и всеобщее, которым отмечен последний этап истории человечества. О суде говорится во второй части нашего текста, и этот суд относится
к истории, касающейся четвертого зверя и, прежде всего, небольшого рога. О суде говорится после второго заголовка "видел я в ночных видениях" и после шестого употребления выражения "и вот" (ваалу), которое вводит сообщение о небольшом роге с человеческим лицом. Таким образом, структура видения четко указывает на то, что суд произойдет перед Вторым пришествием Господа, а не во время его и не после. А из 26-го стиха следует, что суд начнется после периода в 1260 лет, то есть через некоторое время после 1798 года. Сразу же после упоминания о "времени, временах и полувремени" говорится:
"Затем воссядут судьи".
Для Даниила это событие важнее всех остальных. Знаменательно, что в хиастической структуре седьмой главы суд располагается в самом центре (см. структуру главы 7). А поскольку сама седьмая глава находится в центре всей книги, то суд, о котором идет речь в середине этой главы, является центром всей Книги Даниила. В библейской традиции воспоминание о Данииле связывается с судом Божьим. В Книге Иезекииля136 [14:14-20), единственной книге Ветхого Завета, в которой прямо называется имя Даниила, наш пророк упомянут в одном ряду с Иовом и Ноем, двумя другими личностями, игравшими важную роль в отношении суда Божьего137, и причем это упоминание сделано в контексте суда (Иез. 14:13; ср. 17-20). И в Новом Завете единственное место, где упоминается Даниил, посвящено великому дню Божьего суда (Мф. 24:15; ср. 16-21, 38, 39). И наконец, сам Даниил даже своим именем свидетельствует о важности Божьего суда. "Даниил" дословно означает "суд Бога".
Конечно, может возникнуть вопрос о значении и времени этого события. Суд, по сути дела, заключает в себе надежду всего мира. В нашем понимании идея суда обычно ассоциируется с наказанием и поэтому вызывает у нас страх. В Библии же, наоборот, суд рассматривается с точки зрения жертвы угнетения и, следовательно, воспринимается как спасение угнетенного и как победа над врагом-угнетателем. В национальном масштабе это уже случалось. Судьи Израиля, храбрые воины, поражавшие врагов, названы спасителями ("мо-шиа" - Суд. 3:9, 15; 6:36; 12:3). Этот двойной аспект суда
отражается и в псалмах, где судящий Бог предстает и как спаситель, и как мститель (Пс. 17:47, 48; 57:11; 93:1-6, 22, 23; 149:4, 7-9 и др.). Такой язык может шокировать нас, выросших в западной цивилизации и с детства слышавших мелодичные песни о "маленьком Иисусе", нежном и милом, и о добром и всепрощающем Боге. Однако надо смотреть действительности в глаза: если мы надеемся и ожидаем спасение как реальное событие, то мы должны понимать, что оно может произойти только в такой форме. Если ласкать льва, то это не спасет ягненка от его когтей. Чтобы спасти ягненка, надо убить льва. Приходится выбирать одно из двух. Еврейское слово "цедака" (справедливость) означает наказание виновного, и в то же время оно включает в себя идею любви, потому что результатом является
В нашей главе такое понимание суда вытекает из того, что суд осуществляется в интересах "святых Всевышнего" (7:22), что предполагает приговор другой стороне. Суд начинается на фоне войны и угнетения. "Я видел, как этот рог вел брань со святыми, и превозмогал их, доколе не пришел Ветхий днями..." (7:21, 22).
И в объяснении ангела суд также имеет два аспекта (7:26, 27): негативный аспект по отношению к небольшому рогу, у которого власть будет отнята и который будет уничтожен (7:26), и позитивный аспект для святых, которые получат Царство Божье (7:27). Но сильнее всего передает космическое значение этого "обоюдоострого" события само описание сцены суда, которое дает Даниил, употребляя такие слова как "престолы", "Ветхий днями", "раскрылись книги".
Престол: именно он прежде всего привлекает внимание пророка. С самого начала мы узнаем, что действие разворачивается на. царском дворе. Но этот престол - совершенно особый, он отличается от обычных тронов. Для его описания Даниил использует те же выражения, что и его современник Иезекииль. Он видит тот же самый престол. Оба пророка говорят о подобии огня (Иез. 1:27; ср. Дан. 7:9, 10), оба они сообщают, что
престол имел колеса (Иез. 1:21; ср. Дан. 7:9). Пророк Иезекииль говорит о престоле как о "подобии славы Господней" и простирается перед ним (2:1). На Даниила вид этого престола производит столь сильное впечатление, что он употребляет множественное число, чтобы выразить это впечатление: "престолы". На самом деле престол один, но Даниил употребляет эмфатическое множественное число (распространенный способ выражения в разговорном еврейском языке), чтобы подчеркнуть особое величие престола (ср. Ис. 6:1). Из дальнейшего текста мы узнаем, что только одна Личность восседает на нем.
Это видение о престоле - прежде всего видение о суде Божьем. Престол сам по себе уже ассоциируется с заседанием суда; и подобие огня тоже говорит о суде. Огонь обладает разрушительным действием и выражает в Библии идею суда (Втор. 4:24; Пс. 17:9-14; 20:10; 49:3; 96:3). На древнем Ближнем Востоке (и в частности, в Израиле) суд обычно входил в компетенцию царя. Царь судил, сидя на своем троне. Наиболее ярко Бог воспринимался как Судья и Царь одновременно при пении псалмов в течение храмовой службы. Ключевая фраза: "Господь царствует", выражающая представление верующего о Боге, относится обычно к суду.
Как и многие другие (Пс. 91-98), 96-й псалом, начинающийся словами "Господь царствует", развивает описание престола Божьего, основанного на "правде и суде", престола, перед которым "идет огонь" (96:2), и затем прямо говорит о Божьем суде и Божьем Царстве:
"Ради судов Твоих, Господи.
Ибо Ты, Господи, высок над всею землею,
Превознесен над всеми богами" (96:8,9).
Таким образом, видение о престоле Божьем в сцене суда - это прежде всего видение о Царстве Божьем. На нем сосредоточена вся надежда. Идея царственности, ассоциирующаяся у нас со злоупотреблениями и привилегиями, может шокировать наши демократические чувства. Бог не избирается всеобщим голосованием, и у Него нет правительства, состоящего из
представителей различных партий. Напротив, все пространство наполнено Его присутствием, все находится под Его контролем; и это вызывало радость у людей, писавших Библию (Пс. 138:7-10; ср. Пс. 32:5; 118:64; 103:24; Ис. 6:3; Чис. 14:21; ABB. 3:3; Рим. 14:11; Флп. 2:10). Все враги Бога уничтожены. История не блуждает более по воле случая и не зависит от настроения угнетателей разного рода. Город справедливости и мира, воспетый пророками, строится не на основе какой-нибудь сделки, но требует окончательной победы над злом и над смертью.