Стенание земли
Шрифт:
Ветхий днями - это странное выражение встречается во всей Библии только в этом месте. Его можно еще встретить в угаритской (хананейской) литературе, где великий бог Эл назван "царем-отцом лет" и выступает как судья страны138. В данном случае выражается идея вечности царя-судьи, которая в картине Даниила усиливается образом белых волос. Этот персонаж не кто иной, как Бог, что подтверждается и наличием бесчисленной армии служителей, Его окружающих (ср. Пс. 67:18; Евр. 12:22). Кроме того, именно Он восседает на престоле, чтобы править и судить. Упоминание о Его великом возрасте подчеркивает Его роль судьи. Возраст - это признак мудрости. Талмуд ссылается на Даниила, когда с юмором описывает волосы Бога: "черные, когда Он отправляется на войну как молодой человек", и "белые, когда Он как старец восседает в суде" (Хаг. 14а). Великий возраст
как чем больше человек предается злу, тем слабее становится его способность осознавать, что оно является злом. Как это ни парадоксально, но только Бог, благодаря тому, что Он никогда не совершал греха, может распознать грех и осудить его.
Книги открываются сразу же после того, как Судья сел. Это окончательная судебная процедура. Впрочем, на этой стадии описание суда заканчивается. Мы уже заметили, что в Библии (см. гл. 5) слова, написанные Богом, обычно являются осуждением. Упоминание о книгах в контексте Божьего престола тоже говорит нам о суде. Назначение книг состоит в том, чтобы сохранить прошлое для свидетельства во время судебного расследования (Исх. 13:9; 17:14). Вот почему пророк Малахия в связи с судом говорит о "памятной книге" (Мал. 3:16-18). Эта памятная запись показывает нам суд как событие, играющее важную роль в деле спасения.
Бог помнит о Ное (Быт. 8:1), об Аврааме, Исааке и Иакове (Исх. 32:13), о Рахили (Быт. 30:22), об Анне (1 Цар. 1:19); Бог помнит об Израиле (Пс. 113:10). В псалмах жертвы притеснений взывают к Господу с такой же мольбой: "Вспомни!" (Пс. 24:6; 73:2; 88:5?; 778:49 и т. д.).
Но воспоминание Божье может принести с собой и осуждение. Бог помнит об Амалике (1 Цар. 15:2), о наших беззакониях (Пс. 78:8; Иер. 14:10); Бог помнит о Вавилоне (Огкр. 16:19) и его грехах (Откр. 18:5).
Даниилу лично сообщено, что "спасутся... все, которые найдены будут записанными в книге" (72:7). Однако в книгах Даниил видит и казнь небольшого рога (7:7 7, 72). Это, тем не менее, не означает, что исполнение приговора начинается в момент раскрытия книг. Даниил видит в книгах лишь приговор, решение о наказании или спасении, а не само событие, которое произойдет позднее. 71-й и 72-й стихи специально посвящены судьбе небольшого рога, то есть четвертого зверя, которому он принадлежит и судьба которого контрастно отличается от судьбы трех первых зверей. Уничтожение четвертого зверя является полным, ничего от него не остается, в то время как
исчезновение первых трех зверей является лишь частичным, поскольку каждый из них продолжается в последующем.
Стих 11-й, возвещающий смерть четвертого зверя, следует читать как предвосхищение далекого будущего, в то время как стих 12-й, описывающий смерть первых трех зверей, должен восприниматься как взгляд в прошлое с момента этого будущего события. Глаголы 72-го стиха следует понимать, как будто они употреблены в плюсквамперфекте (давно прошедшем времени) в противоположность перфекту (простому прошедшему времени) глаголов 11-го стиха, где описана судьба четвертого зверя (К сожалению, времена русского глагола не позволяют проиллюстрировать эту идею французского автора.
– Прим. переводчика).
"Раскрылись книги. Видел я тогда [то есть в момент раскрытия книг]... зверь был убит в глазах моих, и тело его сокрушено и предано на сожжение огню. И у прочих зверей [еще раньше] отнята власть их, и продолжение жизни дано им только на время и на срок" (7:10-12).
Видение о суде должно восприниматься как добрая весть. Суд, который ожидается на закате мировой истории, озаряется ярким сиянием надежды. Он несет весть о Царстве
3. Сын человеческий
Последняя часть видения - самая потрясающая и фантастическая. Среди облаков, на фоне небесной лазури, появляется кто-то, похожий на "Сына человеческого". Его личность и Его появление заинтриговывают.
1. Его личность
С самого начала мы узнаем, что это действующее лицо противопоставляется зверям. Выражение "как бы Сын
человеческий" является симметричной параллелью выражениям "как лев", "похожий на медведя", "как барс". Не только контрастное противопоставление, но и само словосочетание "Сын человеческий" подчеркивают человеческую природу этого персонажа. Человеческое противопоставлено звериному. Мы уже встречали такой мотив в самом начале видения, где был намек на события из жизни Навуходоносора (7:4), и далее, когда речь шла о небольшом роге (7:8). На языке Даниила этот контраст указывает на существенную разницу между двумя явлениями разного порядка, представленными соответственно зверями и Сыном человеческим. Если звериное служит символом политического измерения и земных царств, то человеческое символизирует религиозное измерение и Небесное Царство. Многие места свидетельствуют об этом значении человеческого в образном языке Даниила (см. 2:45; 3:25; 4:3?; 5:5 и др.).
Таким образом, в контексте Книги пророка Даниила выражение "Сын человеческий" обозначает такое действующее лицо, которое по своей природе принадлежит к Царству Божьему. Недавно была обнаружена одна вавилонская надпись, которая пролила дополнительный свет на этот текст из Книги Даниила. В этой надписи выражение "Барнаш" (сын человеческий) было употреблено по отношению к высокому сановнику царства, вроде испанского идальго139.
Кроме того, упоминание об облаках небесных ясно указывает на то, что речь идет о Боге, о Котором в других местах Писания сказано, что Его пришествие будет на облаках (Ис. 19:1; Пс. 17:10-13). Еврейские толкователи (Раши, Ибн Эзра, Саадия Гаон и т. д.) единодушно признавали в этом персонаже Мессию-Царя. Новый Завет и вслед за ним христианская традиция однозначно утверждали, что это - Иисус Христос. Именно благодаря этому тексту у первых христиан, ожидавших пришествия Спасителя, возникло приветствие, выражавшее надежду:
"Маран афа" (Господь идет), так как именно этот арамейский глагол "афа" (идет, приближается) использован для описания пришествия Сына человеческого (7:13).
2. Его пришествие
Даниил видит Его спускающимся с неба. Именно оттуда приходит надежда. Эта истина часто повторяется в Библии. Человек, живущий на земле, не может спасти себя сам. Для этого ему нужен Бог, Который находится вне его. Даниил описывает движение Сына человеческого с помощью семи глаголов, времена которых четко передают три различных фазы.
Первая фаза, находящаяся в настоящем времени, передается причастной формой еврейского глагола: "Вот, как бы Сын человеческий, идущий с облаками небесными (7:13а -дословный перевод).
О второй фазе пророк говорит как о предшествующей времени причастия, употребляя три еврейских глагола в перфекте. На русском языке это можно передать глаголами совершенного вида, сопровождаемыми наречием "уже": "[Он] дошел [уже] до Ветхого днями, и подведен был [уже] к Нему. И Ему [уже] дана власть, слава и царство" (7:136, 14а).
Третью фазу пророк помещает в будущее время относительно времени причастия, используя три еврейских глагола в имперфекте, который мы переведем будущим временем: "И... все народы, племена и языки служили [будут служить] Ему; владычество Его - владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится" (7:14).
Другими словами, между пришествием Сына человеческого, торжественно открывающим Царство (первая фаза) и фактическим установлением этого Царства (третья фаза) пророк вставляет "взгляд в прошлое", где он видит Сына человеческого в тесном общении с Ветхим днями во время суда. С помощью такой оптимистической и немного сложной игры во времена - настоящее, прошедшее, будущее - пророк показывает, что обладание Царством непосредственно связано с судом. Тот же самый Сын человеческий, Который играл очень важную роль в судебной процедуре, приходит, чтобы спасти святых и ввести их в вечное Царство. Сам Сын человеческий несет ответственность