Стены молчания
Шрифт:
ДЖОН, КАРЛА.
Семейные фотографии были разорваны на мелкие кусочки, рамки разломаны и разбросаны.
ПЭТТИ, ХАРРИ.
Диван и кресла изорваны в клочья. Обеденный стол расколот. Стулья сломаны и тоже разбросаны. Телевизор без монитора. Музыкальный центр кровоточил проводами.
ДЕЙВ, ЧАК.
Системный блок компьютера был буквально выпотрошен: в разных углах валялись материнская плата, процессор и блок памяти. Пол представлял собой зловещую, воняющую палитру, состоящую из
У ТВОИХ ЖЕРВ ЕСТЬ ИМЕНА, УБЛЮДОК.
Пропущенная буква Т в слове ЖЕРТВ каким-то образом подчеркивала ту слепую ярость и ненависть, которая подпитывала каждый удар кисти.
Меня ненавидели. Было неважно, что я не сделал ничего такого, чтобы заслужить подобное отношение к себе. Меня ненавидели. Это было так просто, так ужасно. Все мое тело болело, но я продолжал стоять, чувствуя, как у меня под ногами плющится стекло, дерево, сыр, оливки, осколки моего хрупкого местообитания.
Я вспомнил, что Кэрол говорила мне о граффити, нарисованном на бордюре шоссе Рузвельта. Дерьмо случается.
«А что-нибудь ещеслучается?» — думал я.
— Может, вызовем полицию? — спросил Терри.
— Нет, — ответил я, не раздумывая. — Давай возьмем пару вещей и поедем к тебе.
Терри тщательно осмотрел беспорядок.
— Как они вошли? Никаких признаков взлома. У кого-нибудь еще есть ключ?
— Только у управляющего, — сказал я. — Не важно. Давай соберем вещи и уйдем отсюда.
Я пошел в спальню. Единственное, что осталось на месте, были выключатель и лампочка. Кто бы это ни сделал, он хотел, чтобы я оценил его старания.
Кровать была выпотрошена. Моя одежда разбросана и разорвана, измазана красной краской.
— Одежду купим тебе завтра в первую очередь, — Терри стоял за мной. Он осторожно положил руку мне на плечо, чтобы поддержать, не причиняя боли. Я был в оцепенении.
— Пойдем, — сказал я.
Входя в квартиру, я не обернулся, а просто захлопнул входную дверь. Теперь я смог прочитать, что было написано на внутренней поверхности двери.
И ТЫ УБИЛ МЕНЯ. ДОГАДАЙСЯ, КТО БУДЕТ СЛЕДУЮЩИМ.
41
Когда двери лифта открылись на первом этаже, я сразу же услышал какой-то шум. Выйдя из-за угла, за которым располагались лифты, я очутился перед стеной неугасаемого света вспышек фотоаппаратов.
Я не мог определить, сколько журналистов столпилось в вестибюле. Я стоял лицом к лицу с огромным морем ртов, выкрикивавших вопросы. Мне в лицо ткнули микрофоны. Я прикрыл глаза, и мы с Терри начали прокладывать себе дорогу. Терри раскачивал моим чехлом для костюма, как накидкой матадора.
Когда я проходил мимо стола консьержа, он наградил меня ослепительной улыбкой.
— Я
Мы вышли из здания, но моя свита ни на шаг не отставала от нас. Журналисты крутились вокруг, как осы вокруг сладенького.
— Не трогайте его, — закричал Терри. — Он ранен. Не навредите ему.
Как ранен? Кто его ранил? Неслись вопросы со всех сторон. Почему ранили его? Вы сами себя ранили? Вы пытались совершить самоубийство? Вы совершите новую попытку?
Нам удалось сесть в машину.
Мы были окружены. Лица, вспышки, рты в окнах. Травля ради крови.
Терри нажал на клаксон и немного двинулся вперед.
Люди, которые толпились впереди машины, поняли предупреждение и начали медленно расходиться.
Терри до упора вдавил педаль газа. Конечно, это была не «Макларен F1», но, когда я посмотрел через заднее окно, толпа достаточно быстро удалялась.
Мы выезжали из Центрального района.
— Я хочу поехать к Кэрол. Район Трибек.
— Ее там нет, Фин, — сказал Терри. — Ты звонил, помнишь?
— Она не подняла трубку. Это не означает, что ее там нет. Послушай, Терри, ты уже достаточно сделал. Просто подбрось меня туда, а я уж сам доберусь.
— Эрни не понравилось бы, если бы я бросил тебя, — сказал он.
— Эрни мертв, он разрешил мне ехать в Бомбей, он сам замешан во всей этой грязи. Какое ему вообще дело до меня?
— У Эрни был свой собственный кошмар, — тихо сказал Терри.
Мы подъехали к дому Кэрол. Казалось, все было спокойно: пара полуночников бродила по тротуару, мужчина, выгуливавший собаку, наклонился, чтобы подобрать ее экскременты. Машина «скорой помощи» промчалась мимо нас, чуть не снеся дверцу потрепанного автомобиля Терри, когда я широко открыл ее, не подумав.
Мы вошли в дом. В холле никого не было. В здании не было ни консьержа, ни лифта. Мы поднялись на третий этаж. Рана на бедре жгла все сильнее по мере преодоления каждой скрипучей ступеньки.
Мы с Терри уставились на дверь квартиры Кэрол.
На ней небрежно была наклеена синяя лента. Полицейская лента. Висел грубый навесной замок. Записка предупреждала, что входить в квартиру строго запрещено.
— Боже, — произнес Терри. Он достал свой сотовый и визитку. — Я позвоню Манелли.
Я прикоснулся к ленте, словно это была телеграфная лента, которая могла передать мне новости через руку.
Не нужно никуда звонить.
На противоположной стене коридора я увидел огнетушитель. Я снял его с крепления. У меня от напряжения заломило руки. Но я не обращал на боль никакого внимания. Огнетушитель был достаточно тяжел, чтобы помочь мне войти в квартиру Кэрол.