Стены воздуха
Шрифт:
Если ты ляжешь, то умрешь, сказал он себе жестко. Двигайся, ради Бога, до рассвета, или ты станешь еще одним пожертвованием в Благотворительный Фонд Голодного Шакала. Но соблазн уснуть манил его, он подумал о той теплоте позади стены тьмы. Он подумал о Минальде, сладости ее рук, о тепле, золотистом дне Калифорнии, о бесконечных разговорах ни о чем со своими приятелями, бросающими пустые бутылки из-под пива в мусорный ящик... "Продолжай свой путь, недотепа, - приказал он себе, стараясь прогнать искушающие воспоминания.
– Думай лучше о неприятном звуке царапанья ногтя по классной доске. Думай о том, как ты прыгаешь в воду.
Он заставил себя идти.
Сейчас он не думал, куда и зачем, нужно было только переставлять ноги, поддерживать кровообращение до утра. Утром будет достаточно времени... Для чего? Искать Ингольда? Хотя вероятнее всего, старик ушел в противоположную от него сторону и не остановится до самого рассвета. Заснуть посреди неизвестности, подвергаясь опасности в пустыне, без волшебного плаща старика, и не зная, как найти его? Он подумал, что, может быть, это была та самая ледяная буря, про которую говорил Ингольд, опаляющий холодный ураган, который смог заморозить пасущегося мамонта вместе с лютиками во рту...
Он снова стал бороться с нахально подступающим сном. Образ Джил вернулся к нему, крича сквозь другую снежную бурю, которая накрыла их в последнем походе к Убежищу. Когда это было? Три недели назад? Месяц? Он представил, как Джил стала бы вытаскивать его из снега и заставлять пошевеливаться, если бы он лег и стал умирать. "Меня не волнует, что ты проклятый колдун, - говорила она.
– Ты трус и лодырь". И это была правда. Он всегда был таким. Только теперь он не мог позволить себе этого. Ни он сам, ни кто либо еще не могли позволить ему такой роскоши. Если Дарки забрали Ингольда из лагеря, ему, Руди Солису, придется поразмыслить, как найти Кво и рассказать Лохиро о сложной ситуации.
Отчаяние, овладевшее им при этой мысли, заставило его опять подумать о том, чтобы лечь прямо здесь и позволить снегу засыпать себя.
"Трус и лодырь", - говорила Джил. Он уже не чувствовал ни ног, ни рук, тело онемело и сделалось вялым, разум помутился под неумолимой хваткой холода и усталости. Он споткнулся и упал, очутившись во власти снежного ветра.
Его разбудило покалывание в онемевших кончиках пальцев. Не открывая глаз, Руди согнул руку, послышался тихий треск разламывающегося льда, который образовался на его рукаве, и короткое быстрое движение ног убегающего животного, торопливо исчезнувшего по ту сторону сугроба. Сквозь веки он смог разглядеть свет. Он понял, что все-таки заснул.
Руди вздохнул. Он все еще мерз, а сырость пронизывала до костей. Но жестокий холод вчерашнего ночного урагана уменьшился, а ветер вернулся к своему прежнему ровному завыванию. Горе-маг смертельно проголодался, все тело болело и ныло. Было хорошо лежать здесь, в этом относительно защищенном пространстве, и ждать спасения.
Только никто не собирался его спасать. И понимание этого вместе с холодом и страшной обреченностью оттого, что Ингольд ушел, вернулось к нему.
Если Ингольд ушел, подумал он с внезапным ужасом, какого черта я собираюсь возвращаться назад в Калифорнию?
"Лохиро, - осенило его, - Лохиро - Архимаг и глава Совета. Он шеф Ингольда. Он знает".
Но печаль продолжала держать в тисках его сердце, пока он лежал в затененном снегу. Старик ушел и никогда не сядет по ту сторону трепещущего пламени костра с тем озорным юмором в сонных глазах, никогда не станет надоедать
Руди подумал о Лохиро и о том видении, которое он наблюдал в грани кристалла, - спокойное, безмятежное лицо в обрамлении огненно-золотистых волос, пустота калейдоскопных голубых глаз. Что Ингольд говорил о Лохиро? Что он был похож на дракона, существо из огня и мощи, золота и света. Но Архимаг нисколько не напоминал потрепанного, старого любителя пива, бродягу, каким Руди впервые увидел Ингольда, выходящего из сияния серебристого ореола в рассветную тишину Калифорнийских холмов.
Руди понял - пора было идти дальше.
Он открыл глаза и увидел, что лежит, растянувшись под прикрытием нависающего края сухой балки. Сугробы окружали его, растаяв под теплом его тела и образовав некое углубление, которое и защищало его от ветра. Он лежал в длинной голубой полоске тени, отбрасываемой краем балки. Прямо за ее кромкой, где снег ярко блестел на солнце, уселось полдюжины маленьких животных в шубках коричневого с белой полосой меха. Они напоминали кошку, с вытянутыми рыльцами, морщинистыми губками и поблескивающими красными глазками крыс. Сидя на задних лапках, животные подергивали усами и смотрели на него со злобным разочарованием. Руди вспомнил шум в ушах от их лапок, который разбудил его, и быстро взглянул на них. Кожа по краям его перчаток была изжевана.
Содрогаясь от отвращения, он схватил камень и швырнул в крыс, и те почти презрительно исчезли из виду, растаяв в заснеженном кустарнике. Машинально Руди смахнул обкусанную кожу. У него было отвратительное чувство, что он видел их не в последний раз.
Осторожно он поднял свой лук, который умудрился сохранить в эту ночь так же, как и колчан. Во фляжке была вода, а на земле достаточно снега, так что с питьем не возникало пока сложностей. В запасе оставалось немного вяленого мяса и несколько фруктов с толстой кожурой в кожаной сумке на поясе. Нож и несколько хороших струн тетивы Руди держал наготове. Дрожа от изнурения, едва согреваемый холодным светом наступившего утра, он укутался во влажный плащ, не имея под рукой ничего более подходящего. Холод просачивался через мокрую одежду, продолжая отнимать у него энергию. Руди забрался на край балки и огляделся по сторонам.
Безбрежная унылая пустыня простиралась на многие мили вокруг. Сквозь туманную облачность белесоватым лоскутком проглядывало солнце, едва касаясь бесплодной каменистой земли. Скудно разбросанные низкие кустарники и кактусы напоминали измотанных дорогой одиноких усталых путников. На красноватом песке светлели завитушки снега, уложенные своенравным ветром.
Лишь восходящее солнце и неистовый северный ветер могли помочь Руди сориентироваться. Попытавшись вспомнить свой прежний маршрут, он воскресил в памяти карту, которую Ингольд однажды небрежно набросал на пыльном песке у костра. Они должны были свернуть с дороги, ведущей в Дели, и по суше добраться до заколдованного города Кво.