Стены воздуха
Шрифт:
– Извини, - пробормотал Руди.
Волшебник проскрежетал:
– Мы с тобой, может быть, сейчас совершаем еще большую ошибку, чем все предыдущие.
Слабый звук заставил Ингольда сосредоточиться.
Несколько Рейдеров поспешно ретировались. Руди уловил невероятную силу, едва сдерживаемую этим неприметным с виду человеком. Рейдеры, казалось, тоже это почувствовали. Никто из них не рискнул напасть на Ингольда.
Кольцо вдруг разомкнулось, и на середину выступил высокий Рейдер, подняв руки
Это был великолепный викинг, бледные заплетенные усы свисали вниз к ямке его горла. Брови росли пучками, как у рыси, завиваясь вверх. Глаза излучали холод, словно замерзший янтарь. Выцветшее серое золото его одеяния из пантеры говорило о его сане. Без сомнения, это был вожак Рейдеров, гордый и величественный.
Какое-то мгновение взгляд, который приводил в движение толпу, изучал Ингольда и Руди. Голосом, подобным старому горну, он обратился к путникам:
– Вы колдуны?
– Я колдун, - сухо ответил Ингольд.
– Он знает только заклинания.
Рейдер перевел неприветливый взгляд на Руди. Руди бросило в жар, он хотел бы сейчас исчезнуть или воплотиться в того самого клопа-вонючку и убежать в пустыню с глаз долой.
Вожак сказал:
– Я так и знал. Метатель Стрел никогда не промахивается, но говорят, что невозможно поразить колдуна. Меня зовут Эхо Ветра, а вы попали к Народу Извилистых Холмов из страны Белых Озер.
– Вы далеко от ваших домов, - серьезно сказал Ингольд.
– Это мамонты, которые покидают северные равнины, отодвигают вас так далеко на юг?
Рейдер прогромыхал:
– Мы делаем то, что хотим. Это наши равнины и наши пустыни, и мы не собираемся спрашивать совета у безумных землекопов реки. Но ты, продолжал он, жестикулируя рукой в шрамах, - десять дней назад сумел разгадать надпись на нашем магическом столбе и сумел понять ее, в отличие от людей Прямых Дорог. Наверное, ты тот самый колдун, чье имя было известно на юге много лет назад, Пустынный Странник, друг Белой Птицы и его племени?
Мгновение Ингольд молчал, как будто это имя, как камни пустыни или ссадины от кандалов на его запястьях, напомнило ему о другой жизни.
– Да, я - Пустынный Странник, - сказал он наконец.
– Но я должен сказать тебе, Эхо Ветра, что Белая Птица умер, узнав меня.
– Я был другом Белой Птицы, - тихо сказал вождь.
– И люди умирают не только из-за тебя, Пустынный Странник, - выцветшие ресницы скрыли сверкание его глаз.
– И если ты тот самый Пустынный Странник и Белая Птица говорил мне правду, для всех нас хорошо, что мои люди не убили тебя до моего прихода.
– Твоим людям крупно повезло, что они не пытались это сделать, мягко ответил Ингольд.
Золотые глаза встретились с голубыми, но мгновение спустя безмолвный поединок закончился.
– Да, - сказал вождь тихо.
–
– Неправда!
– возмутился Ингольд.
– ...и заключил пари об ужасных птицах...
– Это был не я.
– ...и проиграл?
– Я выиграл. И кроме того, - спокойно ответил Ингольд, - это было так давно, когда я был молод и глуп.
– Тогда зачем теперь, когда ты немолод и неглуп, когда повсюду витают злые духи, вы явились в наше пристанище?
Как будто вызванные упоминанием о духах, ветры задребезжали стеклом и перьями волшебного столба, белый солнечный свет замерцал на вращающемся металле, а лепестки диких роз вырвались на свободу и упали в траву, как жертвенная кровь. Рейдеры засуетились, повернув головы в сторону безмолвной пустыни. Там ничего не было, ничего, кроме арктического холода.
Ингольд облокотился на копье.
– Расскажи мне об этих злых духах, - сказал он.
Эхо Ветра молча разглядывал двух оборванных пилигримов из стана врагов, как бы определяя, что стоит каждый из них. Руди захотелось раствориться. Но вождь сказал только:
– Заходите. Ешьте со мной, ты и твое Маленькое Насекомое, которое знает заклинания, и мы поговорим обо всем.
Убежище Эха Ветра было больше других в лагере, но, как большинство из них, его было трудно обнаружить в зарослях мескитовых деревьев, которые раскинулись на нескольких футах. Слабый дымок с запахом приготавливаемого мяса струился над огнем. Ингольд безошибочно определил вход и зашел в землянку.
– Это безопасно?
– тихо спросил Руди, беспокойно оглядываясь на воинов.
– Как все, что ты делал за последние четыре дня, - резко ответил Ингольд.
– Садись, дай взглянуть на твою ногу.
Мрачная землянка была узкой, с низкой крышей, с запахом толченого шалфея. Шкуры бизонов и мамонтов валялись на полу, и Руди устроился на одной из них, пока Ингольд разбирался среди разных пакетов и мешочков, он привык заботиться о своей персоне.
Ужасное подозрение овладело Руди.
– Эй!
Ингольд посмотрел на него.
– Это была проверка? Ты все подстроил, чтобы посмотреть, смогу ли я выжить без тебя?
– Нет, - ответил колдун и стал развязывать покрытую коркой повязку на лодыжке и икре Руди.
– Во-первых, ты еще не способен выдержать какое-либо испытание, а то, что тебе пришлось пережить, было равносильно убийству. Когда я хочу убить своих помощников, я делаю это осторожно и после честного предупреждения. Во-вторых, мне следовало бы остановить тебя, когда ты убегал из лагеря в бурю, даже не убедившись, действительно ли я исчез или нет.
– Да, но я...
– смысл того, что сказал старик, дошел до него.
– Хунх?