Степанида и 7 женихов
Шрифт:
— Что-то мне такое рассказывал Гор, что Евдотья огневика какого-то опасалась. А что он наделал?
— Осерчал он шибко, что не Матильда Слагалицей стала. На силушку ее губу раскатил, да обломилось.
— Чем дальше в лес — тем толще партизаны! — покачала головой Степка.
— Чаво? Каки таки партизаны?
— Это я так, для красоты речи, — отмахнулась, — так этот огневик не женился на Матильде?
— Не женилси, шельмец. Голову задурил, а как со Слагалицей не срослось — покинул. А Евдотье грозил. Требовал, чтоб отступилась.
— Иш, какой.
— Не упомню, имя величавое. Что-то там про нож или саблю.
— Имя с саблей связано? Хм, не знаю таких имен… Саблезуб?
— Та не…
— Ладно, фиг с ним. Надеюсь только, что это не он убил бабушку.
— Что ты, утопла она, через много годков опосля всего.
— Угу, ладно…
«Хорош тот совет, в котором настоящая правда»
— Лукерья, дай мне пожалуйста, Письмовник.
В кухне на стол упала пыльная книженция. Степка вдохнула и возложила ладонь поверх старого фолианта.
— Здравствуй, наступница! — услышала раньше, чем открыла глаза.
— Здравствуйте, Евдотья!
— Как успехи? — поинтересовалась прародительница, — получилось свести тех парня и девушку?
— Не получилось, — вздохнула Степка. Они с Евдотьей вновь сидели на Поляне, одетые в ту же одежду, что и в прошлый раз.
— От чего же?
— Между ними стоит отец девушки. Но когда я попыталась почувствовать его мотивы против их сближения, не увидела ничего. Его мысли заняты мной, — еще раз вздохнула.
— А ты попробуй понять мысли девушки. Может она боится неодобрения отца, а тот даже не в курсе, или ему и вовсе дела нет. Мне встречалось, когда между парами стояли личные страхи. Тогда приходилось убеждать влюбленных бороться за чувства, рушить боязнь. Ох уж эти люди, все у них сложно, — она засмеялась, — не кручинься, Степанида, пусть не с первого раза, но у тебя получится! Пробуй еще!
— Да, я бы рада, конечно, но… понимаете, мне нельзя…
— Как так? — удивилась рыжая и конопатая родственница.
Степанида рассказала «бабушке» все. Про откат с которым едва справилась без потерь и разговор с Матильдой. Евдотья слушала внимательно, не перебивала, но при упоминании имени Матильды нахмурилась.
— Не до конца согласная я с тем, что тебе поведала Матильда. В целом она, конечно, права, но… женихи у Слагалицы изначально добрые существа, не важно, люди, аль нелюди. Чего опасаться, что они тайны прознают?
— Вот и я так ей сказала…
— Раз начала творить, то твори, Степанидушка, с откатами уж придумай что, — и Евдотья захихикала, как девчонка, — ты не барышня, дева взрослая, разберешься с проблемкой… А вот людям помогай. И помни самое главное правило Слагалицы…
— Это какое?
— Внутреннее зрение. Чутье. Оно у тебя расти будет с каждым созданным счастьем. Развивай его и слушайся! Оно тебе плохого не посоветует. Ведь на каждый особый случай ты одна у себя советчица, в твоем деле никто тебе не поможет, окромя самой. Рассчитуй на себя!
— Вы думаете не стоит слушать советов Матильды? — задумалась Слагалица.
— Слушать
— Скажите, Евдотья, это Вам чутье подсказало стать Слагалицей?
Прародительница вскинулась, поглядела в даль.
— Оно самое. Раз спросила, значит Матильда рассказала про мой внезапный выбор?
— Да…
— И просила разузнать о причинах?
— Да…
— Так вот, Степанида, тебе я отвечу. Но, говорить об этом ей или нет, опять-таки решать тебе…
— Хорошо…
— Я была уверена, что Матильда будет лучшей Слагалицей и мы с ней условились об этом без обид. Павлине донесли наше решение. Та приняла его спокойно, согласилась. И уже тогда сказала, что наше чутье при нас, надо его слушать. И раз мы так решили — значит верно. А потом кое-что произошло… Жених у Матильды появился. Это опосля войны было. Дед твой вернулся, мы с ним про свадебку уже говорили. Что тоже сыграло на моем выборе. Не хотела я при такой любви большой ввязываться в жениховство. Ну да ладно, не про то речь. У Матильды никаких привязанностей не было. Мало мужиков с войны вернулось, не каждой девке везло с любовью, ох, как много одиначек было. И тут вдруг этот нарисовался. И никто простой, а огневик. Павлина обеспокоилась малёхо, мол побаивается она огневиков…
— А почему? Огневики плохие?
— В целом нет. Все стихийники они, вроде хорошие. Я думаю здесь сыграло то, что эта стихия самая взрывная. Ее носители эмоциональные шибко. Ох уж, как вспылят!
— Да ладно! Вы нашего лесника не знаете! Вот уж кто взрывной! — хмыкнула Степка.
— Паулина боялась, что Матильда не совладает с его нравом, но я так не думала, она и сама у нас огонь, — Евдотья сжала кулак и потрясла ним, как бы показывая силу характера ведьмы, — и успокаивала этим Слагалицу. Но… потом мне начали сниться странные сны.
— Да? А Вы верите в сны?
— Не то, что верю. Это ж я не о бабских забобонах, мол к чему вошь приснилась, нет. Сны у Слагалицы толковать не надобно, в них все прямо показано… Буде у тебя еще, ежели до этого времени не случалось.
— Случалось… — потупилась Степка, вспомнив укус медведя и видение, как повстречались ее первые «подопытные».
— Это хорошо… Так вот, слушай дальше. Несколько ночей подряд снилось мне… Поле, а на нем поверх знака Слагалицы женщина лежит…
— Какого знака?
— Обряд послевенчальный, когда супруги силушкой обмениваются и запечатывают ее, проходит на этой самой Поляне, — Евдотья махнула рукой на поле, травой поросшее, — когда твой срок придет и заявишься ты сюда со своим избранником, на земле уже будет выжжен знак. Ох, забыла я, что тебя не учил никто. Расскажу. Отвлекусь малёхо. Поверх этого знака, прямо на голой земле и проходит первая связь с избранником.
— Э-э-э, простите, что перебиваю, а если избранников двое? То как же…
— Тогда ты придешь на Поляну с двумя. И близость ваша первая должна случиться именно здесь. Далее, уж как вам угодно будет!