Степи нужен новый хозяин
Шрифт:
— Малыш, снимай! Будем делать репортаж!
— Это будет последний репортаж в нашей жизни, — угрюмо буркнул Джим, доставая камеру.
— Плевать! Уолтер! — заорала она в телефон. — Пускай нас в прямой эфир! Потом не будет! Ни нас, ни эфира! Прямо сейчас! Не знаю, смилодона тебе в задницу! Не больше пяти минут! Давай!
Повернулась к Джиму:
— Готов? Работаем. Это будет лучший репортаж в нашей жизни!
4 января 2020 года. Рим
Кают-компания всегда использовалась для всяческих
Но первые три места приемы пищи держали уверенно. А четвертое доставалось культурным посиделкам. Чайку попить, потрепаться ни о чем и обо всем, послушать, как Галочка Егоровна на рояле играет. А если у неё настроения нет, Тру Уррович всегда готов зачитать новую поэму под утонченный аккомпанемент рычания Бумки и Зямы.
А сегодня вечером кают-компания стала местом ученого диспута. И если недавно прибывшие супруги Беловы ещё только переваривали увиденное и услышанное, то прилетевший нескольким часами раньше академик Киселёв успел освоиться и активно наседал на Иловайского. Остальные с интересом наблюдали.
— Что Вы говорите, Григорий Осипович! — горячился низенький толстячок, непрерывно размахивая руками. — Срезанный подбородок ещё не означает, что перед нами неандерталец! Вспомните скелеты, найденные в Спи[1]! Неандертальцы были невысокие и коренастые! А наш богатырь? Никакого сходства!
— Да неужто? — язвительно усмехнулся Иловайский. — Форма головы, надбровные дуги, лицевые кости, нижняя челюсть и уже упомянутый Вами подбородок. Это называется, никакого сходства? А если Вы, Максим Максимович, не поленитесь измерить уважаемого Урра, что я сделал ещё вчера, то поймете, что отличия от скелетов из Спи только в росте! И что? Разве среди гомо сапиенс не бывает богатырей?
— Такой большой разницы не может быть, потому что не может быть никогда! — с жаром выговорил Киселёв.
— Пигмеи и тутси[2], - негромко вставил Эйнштейн. — Оторва и Галочка Егоровна маленькие, Урр и Бульба — большие.
Академик запнулся.
— Допустим, — выдавил он после непродолжительного раздумья. — И довольно развитая маскулинизация[3]… Пожалуй… Всё равно, невозможно сравнивать живой образец с окаменелостью! Сначала надо очистить череп от мягких тканей…
— Не надо, — вставил Заварзин.
— Что не надо? — не понял Киселёв.
— Не надо очищать череп моей жены от мягких тканей. Она будет сопротивляться.
Академик сосредоточил взгляд на Оторве. Неандерталка вынула из кармана гвоздь и намотала его на палец. Киселёв перевел взгляд на Урра. Тот выдернул гвоздь из стены и последовал примеру соплеменницы.
— Урр тоже будет сопротивляться, — сообщила Айка. — Очень сильно.
— Я же образно! — возмутился Киселёв. — Никто не собирается…
— И образно не надо! — подвел итог Чума.
— Ну не надо, так не надо, — пошел на попятную учёный.
Оторва
— Хорошо, — согласился Киселёв, глядя, как Урр загоняет выпрямленный гвоздь обратно в стену, — будем пока считать, что они неандертальцы. Кстати, мне сказали, что в нашем распоряжении три объекта исследований: мужчина, женщина и ребенок. Мужчину и женщину я вижу. А где ребенок?
— Катается на лыжах, — откликнулся Бульба. — С девочкой!
— Безобразие! Мы приехали из Москвы, а объект катается на лыжах! Потрясающее неуважение!
— Максим Максимович, — холодно произнёс Батяня, — позвольте прояснить ситуацию. В Вашем распоряжении только комната, которую Вам предоставили. И то с ограничениями, обычными для гостя. Никаких "объектов" здесь нет. Есть живые люди со своими планами. Возможно, когда Вы заключите с Хомой договор и переведете деньги, сможете что-то требовать от человека в рабочем порядке. Пока же он в полном праве катать девочек на гомотериях. То же самое относится и к остальным. Неандертальцам, кроманьонцам, смескам. Неважно!
— Какие деньги? — удивился Киселёв.
— За право проведения научных исследований, — улыбнулся Батяня. — А как иначе? На земле всего три неандертальца!
— Но простите, Алексей Сергеевич, — из Максима Максимовича словно воздух выпустили. — План исследований давно утвержден… Даже в долгосрочной перспективе… Получить дополнительные ассигнования — это… А как же приоритет отечественной науки?! У… э… наших западных коллег эти вопросы решаются куда проще! И суммы…
— Вы видите здесь своих западных коллег? — улыбка Буртасова стала ещё шире. — И в дальнейшем им будет не просто. И очень дорого. Но эти вопросы будут обсуждаться несколько позже с участием юристов. А сейчас можно вернуться к научной дискуссии. Вы остановились на маскулинизации.
— Ах да! Кстати, Николай, простите, не знаю Вашего отчества…
— Антонович, — Чума встал с места и раскланялся.
— Очень приятно, — Киселёв уже оправился от батяниной отповеди. — Я Вас должен предупредить, Николай Антонович, что у Вашей жены могут быть проблемы с вынашиванием ребенка. Профессор Хрисанфова[4] достаточно детально реконструировала гормональный статус неандертальцев и особенно подчёркивала при этом увеличение у них концентрации андрогенов. Из-за этого резко повышается риск выкидышей. И вообще, способности к размножению у неандертальцев изначально крайне низкие.
Иловайский негромко хихикнул.
— Что я не так сказал, Григорий Осипович?
— Нет, нет, Максим Максимович, результаты исследований Елены Николаевны вы передали почти слово в слово! — старый академик с трудом сдерживал смех. — Тут только один маленький нюансик! Коленька, сколько у вас детей?
— Шесть, — хмыкнул Чума. — И никаких выкидышей!
— Ничего не понимаю! — вскинулся Киселёв. — Получается, все взгляды современной науки не стоят ломаного гроша?
— Ну почему же, — Иловайский торжествовал. — Они намного ближе к истине, чем, к примеру, у Буля или Вирхова[5]!