Степные рыцари
Шрифт:
Вот так удача! Гурейка даже вздрагивал от страха: а вдруг посол и толмач обнаружат, что он подслушивает. Да теперь уже и подслушивать нечего, все было ясно. Прав был отец, прав был и дядя Ивашка. Неспроста отлучался толмач Ассан в Азов, возил он азовскому паше шпионские сведения о готовности казаков выступить на штурм Азова.
Надо уходить, пока цел. Гурейка мигом перескочил через борт галеры на каменные плиты пристани и, посвистывая, помчался домой.
«Может, отец приехал, — думал он. — Вот ему будет радость, что я дознался, зачем плавал Ассан в Азов».
— Гурьяшка? —
Гурейка оглянулся. У калитки ветхого куреня стоял юноша лет семнадцати, сероглазый, лохматый и конопатый, с нависшими на глаза рыжими кудрями. Парень скалил зубы.
— Куда, зальян, поспешаешь?
— Здорово, Макарка, — сказал Гурейка. — Домой спешу, батя обещал приехать.
— Погодь, что скажу.
— Некогда, Макарка, — отмахнулся Гурейка. — Ей-богу, некогда!
— Да погоди! Тут, парень, есть дело дюже знатное.
— Ну, гутарь, что за дело, — заинтересовался Гурейка.
— Да, вишь, какое дело-то, — начал рассказывать Макарка. — Вчерась я ходил на каюке за утями на ту сторону, — махнул он на левый берег Дона… — Утей, гусей там на болотах тьма-тьмущая, хочь голыми руками бери. — А яиц сколько!.. Я утей и гусей куль приволок да лукошко яиц… Может, сплаваем зараз, а?.. У тебя лук-то добрый… Настреляли б…
— Не знаю, Макарка, как дело покажет, — раздумчиво проговорил Гурейка. — Оно, конешное дело, погулять бы не плохо… Может, и лебедей али бакланов подстрелили б.
— Истинный господь, так! — воодушевленно подтвердил Макарка, видя, что Гурейка поддается на его предложение. — Да бакланы и лебеди что, — соблазнял Макарка своего приятеля. — Я за камышовым озером видал двух аргамаков. Ну, парень, и кони ж!.. В жизни своей не видал красивше… Паслись на виду. Должно быть, турские они, приблудили из Азова. Я думал, Гурьяшка, вот бы нам с тобой заарканить их, а?.. Вот и кони были б. А то ж какие мы с тобой казаки без коней? А тут вот поход предстоит…
— А что ж ты не заарканил?
— Не захватил аркана, — вздохнул парень, — и тебе хотелось сказать об этом. Вдвоем способнее бы изловить их. И тебе и мне по коню. Ведь как там ни говори, а друзьяк ты мне. Одним словом, односум [15] .
Гурейка расчувствовался:
— Ну, спасет те Христос за доброе слово.
То, что сейчас сообщил Макарка, очень заинтересовало Гурьяна. Ну действительно, какой же он казак без коня? Иметь своего собственного коня — мечта каждого казака. Да, изловить аргамаков, видимо, отбившихся от азовского табуна, — дело большое.
15
Односум (пользующийся одной сумкой) — друг, товарищ по походной жизни.
Вот так прошлый год брат Матюха добыл себе красавца жеребца арабской породы. Правда, его чуть ногаи не поймали тогда. Едва ускакал парень. Но это в расчет не берется. Мало ли чего на свете не бывает.
На мгновение Гурейка задумался.
— Ладно, Макарка, — сказал он. — Попытка не пытка, что бог даст. Пойду с тобой за
Он было заторопился бежать домой, но, вспомнив о песне своей, задержался.
— Макарка, — смущенно сказал он.
— Ну?
— А я, брат, песню составил.
— Песню? — захохотал парень. — Брешешь?
— Истинный господь!
— А ну заиграй. Послухаю, что за песня така.
— Да я петь-то не могу. Так скажу. Слухай:
Как у нас на Дону, во Черкасском городу, Старики пьют-гуляют, по беседушкам сидят. По беседушкам сидят, одну речь говорят. Таку речь гутарят: «Как бы нам в поход пойтить, Добрых малолетков за собой повести?..» У синя моря вдали стоит город Азов во крепи, Нельзя к нему ни подъехать, ни подойти…— Неужто ты, Гурьяшка, составил, а? — удивился Макарка. — Песня, зальян, хорошая… А ну, я ее зараз спою… — И он ее, с налету запомнив слова, пропел, как пели казаки, с завываниями, с присвистом. — Ну как, а?
Гурейка восторженно смотрел на своего приятеля, даже глаза его повлажнели.
— Ох, и хорошо ж, Макарушка! Вот только конца нет. Надо придумать.
— Ну, давай придумаем, — сказал Макарка.
Но Гурейка уже сообразил, как закончить песню:
— Слухай, Макарка:
«Но на то мы и казаки, атаманы-молодцы, Азов штурмом возьмем, басурманов разобьем. Эх, донцы-удальцы, не тужите, храбрецы…»— А ну, давай вдвоем споем, — предложил Макарка.
— Давай.
Они пропели песню вдвоем, и оба растрогались.
— Ну, вот это песня так песня, зальян! — восторженно хлопнул по плечу Гурейки парень. — Не иначе как все Войско Донское будет петь ее.
— Ну уж там войско, — посомневался мальчишка.
— А вот поглядишь, — пообещал Макарка. — Ну, так скорей беги. Я обожду. Но ежели долго, не буду ждать. Пойду дотемна добывать себе аргамака.
— Ладно, зараз.
Гурейка стремглав помчался домой. Запыхавшись от быстрого бега, он ворвался в курень. Отец с какими-то незнакомыми казаками сидели вокруг стола, пили бражный мед. Из всех сидевших Гурейка знал только одного — есаула Пазухина.
— Ага! — встретил его отец. — Пришел? Это мой младший сынишка Гурьяшка, Гурьян, — отрекомендовал он его казакам. — Ну как, Гурьян? Есть новости али нету?
— Есть, батя, — весело ответил Гурейка.
— Видать, добрые, коли весел, — заметил Отец. — Рассказывай. Не бойся, это люди все свои.
Гурейка подробно и обстоятельно рассказал, как ему удалось узнать, зачем посольский толмач плавал на баркасе в Азов. И по мере своего рассказа мальчуган видел, как темнело лицо отца. Глаза сузились, загорелись гневом, на скулах выступили багровые пятна.