Степные волки
Шрифт:
Ужин прошел тепло, за разговорами, воспоминаниями, и осчастливленный, немного растерянный, и окрыленный надеждой на скорую встречу с Эльзой, Курбат покинул каморку семьи Хант.
На следующий день, он как заправский кавалер, уже прогуливался возле дома, где жила его любимая, в этом, Курбат уже нисколько не сомневался, и дождавшись ее, сопроводил на рынок. Дальше начались ухаживания, прогулки, долгие разговоры ни о чем, а потом, как-то сама собой, пришла их первая ночь любви.
Эту уютную квартирку в доходном доме, всего в одном квартале от особняка, в котором проживали дромы со своими "гвардейцами",
— Ты пойдешь со мной? — спросил он ее тогда.
— Да, мой мужчина, — очень серьезно и глядя ему прямо в глаза, ответила она.
— Я хочу, чтобы мы жили вместе, как муж и жена, и уже снял нам жилье, — признался Курбат. — Я люблю тебя, будь со мной. Без тебя — мне не жизнь.
— Подожди меня минутку, — шепнула она, лишь на миг, прижавшись к нему, и дробно стуча каблучками сапожек, умчалась вверх по лестнице.
Через десять минут она спустилась вниз, в ее руках был тощий узелок с вещами и, взявшись за руки, не говоря ни слова, и без них прекрасно чувствуя один другого, они направились в их новое местожительства. Едва только они вошли в квартиру и заперли дверь на крепкий засов, как тут же бросились в объятья друг друга.
Путаясь в складках платья Эльзы, парень расстегнул ее длинный шерстяной жакет и, подхватив на руки, отнес любимую на постель. Его всего трясло от желания и возбуждения, хотелось взять ее, обладать этой девушкой, о существовании которой, он до недавнего времени и не подозревал, но без которой, не видел своей жизни теперь.
Это был его первый раз, первый опыт с женщиной, но он решил все же не торопиться, и запомнить этот вечер на всю жизнь. Пусть он не был опытным любовником, но что делать, и как, он знал. Точно так же как и миллионы мужчин до него, знали это. Извечная игра жизни.
С помощью девушки он разделся сам и скинул платье с нее, следом последовала сорочка и, положив ладонь на ее оголенное плечо, он молча рассматривал юное и прекрасное тело своей возлюбленной. В этот момент он забыл о своем физическом изъяне, горба просто не существовало, и она, не стеснялась своей наготы, просто не видела для этого причин. Все это, обостренные как никогда инкстинкты Курбата, чувствовали очень хорошо и тонко, улавливая каждое колебание в душе девушки.
Они легли рядом, два обнаженных тела в отсветах углей в камине, заранее растопленном местным служкой. Девушка молчала, и Курбат не говорил ни слова, но что-то уже крепко и навсегда связало их души, а потому, сейчас, слова были для них чем-то лишним.
Парень прижал девушку к себе, поцеловал ее в краешек губ и прошептал:
— Не бойся, доверься мне.
Курбат прижался к теплому и податливому телу теснее, поцеловал ее в мягкие губы, в тонкую шею, в хорошо развитую грудь.
Она чуть выгнулась всем телом, охнула, вцепилась в его плечи пальцами и прошептала:
— Ты очень горячий…, и сильный…,
Он положил руку на ее колено, чуть толкнул его, и девушка послушно развела бедра в стороны. Она откинула голову чуть набок, а он пристроился между ее ног, и резко вошел в нее. Девушка охнула, напряглась всем телом, и почти сразу же расслабилась. Инкстинкт толкал его вперед, и он знал, что должен подарить девушке наслаждение, и того же, ожидал от нее.
Сердце бешенно колотилось. Все осталось где-то далеко и пропало в ослепительных вспышках наслаждения. Девушка стонала, охала и вонзала в его спину свои коготки, и он чувствовал отголоски ее души, кричащей от счастья и удовольствия. И звуки, которые она издавала под его ритмичными движениями, только подстегивали его, заставляя не останавливаться и двигаться еще и еще. Эльза извивалась всем своим телом, которое, казалось, живет своей жизнью, и Курбат стискивал свою любимую, чувствуя трепет ее бедер и все ее напряжение. Он понял, что время настало, пик уже близок и, вцепившись в нежные бедра девушки, направлял ее, прижимал ее к себе, чувствуя как его грудь скользит по ее мягкому животу.
И все же, удовольствие не может быть вечным, и что-то, напоминающее некую яркую вспышку, ударило по глазам Курбата, а девушка громко закричала. Они еще теснее переплелись в единое целое, она забилась под ним, а он, чуя все ее наслаждение, с воплем, больше похожим на яростный рык зверя, излился в нее.
Курбат смотрел в окно и вспоминал каждую неповторимую ночь, проведенную со своей возлюбленной. "Как же хорошо жить, когда ты, наконец, нашел для себя вторую половину, — думал парень, — но скоро в степь, снова в поход, и как бы мне хорошо не было, дело превыше всего."
— Милый, — донеслось до него, — ты уже проснулся?
— Да, любимая.
— Иди завтракать.
— Конечно, уже спешу, — ответил он и направился на кухню.
На завтрак была яичница с беконом и, глядя как он ест, Эльза спросила с некоторой тревогой в голосе:
— Когда вы идете в поход?
— Через три-четыре дня.
— А это обязательно?
— Да, и это не обсуждается.
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка, — а что будет дальше?
— Дальше? — Курбат посмотрел на ее встревоженное лицо и почувствовал ее сомнения. — С матерью вчера встречалась?
— Угу, — кивнула она.
— Понятно, — он встал, подошел к ней и обнял ее за плечи. — Мы вернемся, и я поведу тебя к алтарю, мы поженимся, купим дом, родим детей. Лично я, вижу наше будущее только так и никак иначе. Ты не против?
— Не против, и только за, — девушка плотней прижалась к нему.
Они простояли так несколько минут, и Эльза сказала:
— Совсем забыла вчера сказать, сегодня отец возвращается. Мы можем его к нам в гости пригласить?
— Конечно, — согласился Курбат. — Буду рад с ним познакомиться.
Весь день пролетел в суете. Пламен, как всегда, метался по городу весь в делах и заботах, и братьям своим застаиваться не давал. Звенислав занимался оружием и амуницией, а ему пришлось бегать насчет лошадей. Каждую подковать надо хорошо, справные седла подобрать, подков и ухналей запас приготовить, овес закупить. А учитывая, что в отряде появилось два десятка балтских наемников, нанятых Пламеном, работы хватало.