Степные волки
Шрифт:
— Серьезно у вас все, — удивился Хант.
— Так сложилось, — ответил Курбат.
Договор скрепили, как водится, рукопожатием и вином. Разговор перешел на воспоминания Ханта о славной и героической битве под Стальгордом, а Курбат, слушая будущего тестя вполуха, думал о своем.
Через полчаса довольные родители будущей невесты покинули квартирку молодых. Эльза принялась за уборку стола, а Курбат, допивающий вино, спросил ее:
— Эльза, скажи, почему ты меня полюбила?
Девушка замерла, потом
— Не знаю, люблю и все. Ты такой сильный, ловкий, смелый, мужчина одним словом. Мой рыцарь.
— Так ведь и братья мои, такие же. Почему не они?
— Дурашка, — она взъерошила ему волосы на затылке. — Я им безразлична, что есть, что нет, а ты меня любишь, и я это чувствую, и никогда тебя не разлюблю. Ты только мой, запомни.
Парень мотнул головой назад, на горб:
— А это, как же?
— Ну, должен же у тебя быть хоть один недостаток, милый, а для женщины, это не самое главное.
— Откуда ты все это знаешь? — улыбнулся Курбат. — В свои-то семнадцать лет.
— Семнадцать это много, — девушка улыбнулась в ответ. — В наших глухих местах, девки, бывает, что и в пятнадцать замуж выходят, и это я такая, все ждала чего-то.
— Может быть меня?
— Наверняка, — девушка потянула его за собой в спальню. — Пойдем.
Глава 26
Балтских мечников я нанял совершенно случайно. В один из дней, на пару со Звениславом, Курбат теперь вроде как семейный человек, в любое удобное время его теперь не сдернешь с места, выезжали своих жеребчиков за городом. Сначала просто гоняли на перегонки, и мой Кызыл-Куш, к моему собственному удовлетворению, бегал лучше, чем Звениславов Янды, что значит Победитель. Правда, на дальних дистанциях Янды шел с моим жеребцом вровень, ноздря в ноздрю, не отставал.
Так, и сами не заметив, мы отмахали километров пятнадцать от города, и решили полдень, который все еще был достаточно жарким для осени, пересидеть в придорожной харчевне "Путник", которая стояла на тракте из столицы в Норгенгорд. Место нам знакомое, останавливались здесь уже ранее, и знали, что такие вкусные пельмешки как здесь, мало, где попробовать можно. Во дворе уже было около десятка лошадей, по виду степные лошадки, и наверняка из тех, что герцогство после стальгордской победы тысячами распродавало.
Харчевня была большой, многие купцы и просто путешественники здесь останавливались, есть резон — почиститься после дороги, переодеться, отмыться, и только так, уже при полном параде въезжать в город. Опять же для торговых дел место удобное, заскладировал все здесь рядышком, и послал приказчика в город, узнать расценки и определиться, как лучше и выгодней товар спихнуть. В общем, место хорошее и доходное.
В большом
Заказ доставили быстро, все же фирменное блюдо в этом заведении. Мы неспешно насыщались, и внимательно, как нас в свое время учили Джоко и Штенгель, раскладывали людей в таверне по полочкам, мало ли, а вдруг и такая мелочь, как случайные люди, которых видел всего раз и мимоходом, пригодится.
Семеро молодых дворянчиков, то понятно, скорее всего двигаются в столицу, прослышав о рейдерах герцога Конрада Четвертого. Ждут попутного торгового обоза, вроде как в охранники пристроиться, хоть за еду, а то, вон, сидят и с тоской за нашей трапезой наблюдают, оголодали в пути.
С наемниками тоже все понятно, наоборот, возвращаются домой после разгрома рахдонской армии. Только вот не ясно, почему хмурые такие. По идее, должны радоваться и веселиться, домой все же возвращаются, а насколько мы слышали, герцог с наемниками расплатился полностью, да еще и премию выделил. Хм, надо присмотреться к этим воякам. Как бы и кто про них не думал и не обсуждал закрытость их общества в целом, но бойцами они всегда были знатными, отчаянными и умелыми. Да, хоть на этих посмотреть, все как один, одеты в плотного двойного плетения кольчуги, круглые щиты рядом. На мирной территории находятся, а не расслабляются и свои короткие мечи, скрамы, всегда под рукой держат.
Пельмешки закончились, и Звенислав собрался уходить, было, привстал, но я его придержал, подождем. Заказали свежего взвара и, неспешно, никуда не торопясь, попивая горячий напиток, продолжили наблюдение, и не зря. Наемники, которые склонились над столом и о чем-то вели разговор, вдруг, перешли на крик, и самые употребляемые ими слова, которые доносились до нашего столика, могли сказать о многом: деньги, виноват, долг, что делать. Кое-что прояснилось и, отставив кружку в сторону, я встал и направился к их столику.
Меня заметили сразу. Даже несмотря на свои внутренние дрязги, наблюдения за обстановкой вокруг себя они не оставили, добрые воины. Один из них, стройный светловолосый крепыш лет двадцати, резко вскочил и встал передо мной.
— Чего тебе, парень? — спросил он, а остальные наемники сразу же замолчали, и их настороженные взгляды заскользили по залу харчевни.
Я примиряюще приподнял пустые ладони, мол, пустой, не с бедой пришел, и завел разговор:
— Здравия вам, воины. Так получилось, что случайно услышал ваш разговор.