Стертая

Терри Тери

— Идем на ланч? — спрашивает Бен.

Я улыбаюсь.

— Пойдем, но только дай мне минутку. — Неторопливо складываю принадлежности. Почти все ученики уже ушли, и только Бен ждет, вопросительно глядя на меня. Наберусь ли смелости?

Подхожу к учительскому столу.

— Мисс Ферн? Я... то есть... вы не могли бы мне помочь?

— В чем дело, Кайла? Смелее.

— Я хочу заниматься на курсе основ искусства, но они не дают. Говорят, у меня нет права выбора.

— Это так. Посмотрим, можно ли здесь будет что-то сделать. Не против, если я возьму вот это? —

Она показывает на мой рисунок, и я протягиваю его ей.

Поворачиваюсь и... вздрагиваю — миссис Али стоит у меня за спиной, сжав губы в тонкую линию. Я и не слышала, как она подошла. Не слышала даже, как открылась дверь.

— Мне можно пойти на ланч с Беном? — спрашиваю я.

— Нет. Согласно расписанию, у тебя ланч в Отделении, и ты должна его соблюдать. — Миссис Али поворачивается к Бену, который все еще стоит у двери. — Извини, Кайла сейчас занята.

Он машет мне и уходит.

Мы возвращаемся в Отделение, и миссис Али приглашает меня следовать за ней, но не в столовую, а в офис.

— У нас по расписанию ланч, — дерзко напоминаю я.

Она захлопывает дверь.

— Кайла, слушай очень внимательно. Ты висишь на короткой веревочке. Сорвешься — разобьешься.

Угроза? Однако же она улыбается мягкой, заботливой улыбкой.

— Не понимаю.

— Кайла, я здесь для того, чтобы помочь тебе интегрироваться в общество, стать его полезным и счастливым членом. Для этого ты должна следовать правилам. Расписание — одна из форм, которые могут принимать правила. Выходя из больницы, ты подписала договор, согласно которому взяла на себя обязанность исполнять их все: семейные правила, школьные правила, правила Группы, более широкого сообщества. — Она касается моей щеки. Пальцы у нее теплые, как и глаза, но слова холодны. — Нарушишь правила, попытаешься их обойти, и тебе не избежать последствий. Все. Отправляйся на ланч.

ГЛАВА 18

— Всем добрый вечер. — Сестра Пенни в еще одном ярком джемпере, который тоже подходит ее голосу; на этот раз он оранжевый.

Четверг, 7 вечера — время для Группы. Ни Бена, ни Тори, если уж на то пошло, не видно. Остальные на своих местах, сидят и улыбаются. Я стараюсь подражать им. Опухоль на губе не сошла, но болит уже не так сильно.

— Пусть каждый коротко расскажет, как для него прошла неделя после нашей последней встречи, — предлагает сестра Пенни и начинает с сидящих у противоположной стены. Слушая, она то и дело поглядывает на часы. Кто-то покатался верхом на лошади; у кого-то проверили зрение; кому-то купили щенка. Захватывающие истории.

Моя очередь приближается, но тут дверь вдруг распахивается, и в комнату вваливается насквозь промокший Бен. Футболка и шорты облепляют фигуру, выделяя интересные детали.

— Извините за опоздание. — Он хватает стул, придвигает поближе ко мне, а я стараюсь не таращиться уж слишком откровенно.

Пенни делает вид, что сердится на своего любимца, но получается у нее плохо.

— Тебе не стоит бегать в такую погоду.

Бен пожимает плечами.

— Ничего страшного. Промок немного — да и только. От этого не

умирают.

— Кайла как раз собиралась рассказать нам, что с ней случилось за прошедшую неделю.

Все смотрят на меня.

— Уф, в понедельник я пошла в школу. Со вчерашнего дня хожу на уроки. Мы с Беном в классе биологии.

— Ты уже на основном курсе? — удивляется Пенни. — И как? Все хорошо?

Пожимаю плечами.

— По большей части да, но... — Я замолкаю. Будет ли нарушением правил, если упомянуть, что меня не допустили до уроков основ искусства?

— Но что? — спрашивает Пенни.

— Ничего. Все в порядке.

— Не забудь рассказать про воскресенье, — напоминает Бен.

Пенни поворачивается к нему, и он объясняет:

— Мы встретились на Тейм-шоу. — Тут Бен начинает рассказывать про выставку, и все хихикают. Даже Тори тогда смеялась над их глупыми кличками и парадом овечек.

— Подожди-ка, — перебиваю его я. — А где Тори?

Бен смотрит на меня, потом на Пенни, и на лице у него проступает большой вопросительный знак.

— Тори больше не в нашей Группе, — отвечает Пенни и переходит к моей соседке, которая за прошлую неделю научилась делать печенье с шоколадной крошкой. На свет появляется пакет с печеньем, и разговор на некоторое время останавливается.

Бен набрал целую пригоршню и шумно хрумкает рядом. Крошки падают на мокрую футболку, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не смахнуть их ладонью.

— Бен, — говорю я, понизив голос, — почему Тори больше не в нашей Группе? Она тебе сказала? Почему она не была в школе на этой неделе?

Он качает головой.

— Не знаю. Мне она ничего не говорила.

— И ты не беспокоишься? Может, с ней что-то случилось.

Бен ненадолго задумывается.

— Может, простудилась или что-то еще. Во-обще-то я об этом не думал, — говорит он, но по его лицу видно, что теперь задумался. — Слушай, я сегодня загляну к ней и проверю, все ли в порядке.

Сестра Пенни идет дальше, а я думаю о Тори и реакции Бена на ее внезапное, без какого-либо предупреждения, исчезновение. Она была его подружкой; по крайней мере так мне казалось.

Но впечатление такое, что если бы я не спросила, он о ней и не вспомнил бы. Да я и сама ничем не лучше: заметила же, что ее нет в школе, но ничего не сделала, ни у кого не спросила — своих забот хватало.

Интересно, если я когда-нибудь тоже исчезну из-за того, что нарушу слишком много правил, заметит ли Бен мое отсутствие? Или будет преспокойно сидеть на уроке биологии рядом с другой девчонкой и ни о чем не думать?

После занятия меня задерживает Пенни.

— Что у тебя с лицом, дорогая? — озабоченно спросила она.

— Споткнулась и упала в автобусе.

— Понятно. Случайно?

Не знаю, что сказать, и молчу.

— Говори, Кайла. Я никому ничего не скажу, если ты сама этого не захочешь.

Я качаю головой.

— Не случайно. Кто-то сделал мне подножку.

— Какой ужас. Мне так жаль. Тебе нужно быть осторожнее. Увы, не все милы и доброжелательны. Как у тебя дела в школе?

— Хорошо. Я знаю, кого опасаться.