Стерва, которая меня убила
Шрифт:
– Что там случилось? – спросила Лисица.
– Так, ерунда, – ответил я. – Водитель легковушки нос чуть-чуть разбил.
Не успел я тронуться с места, как с воем сирены подлетела машина дорожного патруля. Она встала посреди проезжей части, ослепительно сверкая огнями, из машины выскочили два милиционера.
– Быстро отреагировали, – со скрытым смыслом произнес я и кинул многозначительный взгляд на Лисицу.
– Давай-ка сваливать отсюда! – поторопила она меня.
Я только взялся за рычаг передач,
У меня от страха даже в животе заурчало. Из рук сразу улетучилась сила, и я с неимоверным трудом затянул стояночный тормоз. Лисица, как мне показалось, уменьшилась в размере, ушла вместе со своими поцарапанными ногами куда-то под сиденье.
– Ты только не умирай, – прошептала она. – Улыбайся… Делай удивленное лицо.
Я не знал, как себя вести, и потому безоговорочно принял эти советы. Не знаю, насколько хорошо получилось, но милиционер, увидев мое лицо, остановился как вкопанный и даже сделал шаг назад.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он, очень медленно поднося ладонь к козырьку фуражки. – Голова не кружится?
Я зачем-то взглянул в зеркало, словно хотел удостовериться, кружится у меня голова или нет.
Милиционер, дождавшись осмысленного выражения на моем лице, приблизился к машине.
– Мне сказали, что вы были свидетелем происшествия.
– Я? – переспросил я.
– А я ничего не видела! – вдруг напористо заявила Лисица из-за моего плеча. – Я вообще спала! Я только сейчас проснулась!
Милиционер подозрительно посмотрел на меня.
– А вы, надеюсь, не только что проснулись?
Отвертеться было невозможно. Пришлось назвать свою фамилию и домашний адрес. Лисица сделала вид, что не слушает.
– Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, – сказал милиционер, записав мои показания.
«Спать, – думал я, отъезжая от места аварии. – Только спать. Я буду спать трое суток, и нет на свете такой силы, которая сможет поднять меня с кровати раньше этого срока».
Я остановился у заправочной станции. Лисица что-то говорила мне, прощаясь, но я не слушал. В ушах у меня шумел прибой, перед глазами летали мушки, пересохшие губы мечтали о воде.
Как я доехал до дома – не помню.
Глава 6
Если состояние смерти столь же прекрасно, как и состояние глубокого сна, тогда я – оптимист, убежденный, что самое лучшее впереди. Там, в глубине, где мое сознание конусом сходило на нет, я был по-настоящему счастлив, но понял это лишь тогда, когда стал просыпаться.
В тишину забытья сначала просочился громкий стук. Потом к нему добавился звонок. Потом застучало и зазвенело сразу. Возвращение в реальность завершилось резким вспоминанием событий ночи. Здравствуй, жизнь! Чтоб ты провалилась!
Я вскочил
Через стекла веранды я увидел Лисицу. Она прыгала, махала бумажным рулоном и что-то кричала, словно болельщик на футболе. Жаль, что моя бабуля не дожила до сегодняшнего дня. Она бы научила эту кенгуру в юбке правилам хорошего тона.
Я открыл дверь и тут же рухнул в плетеное кресло.
– Какого черта? – спросил я, когда Лисица впрыгнула на веранду.
– Извини, что разбудила, – потребовала она, закрывая за собой дверь. – Но дело очень срочное. Одевайся!
– Я ничего не хочу, – произнес я. – Оставь меня в покое.
– Мы с тобой на волосок от гибели! – красноречиво объяснила Лисица. – Читай!
С этими словами она развернула рулон и приблизила к моим глазам обрывок то ли афиши, то ли рекламного плаката. Вверху стояли дата и время: «20 июля, 16.00». Ниже крупно было написано: «СОРЕВНОВАНИЯ», а еще ниже: «собак служебных и иных пород».
– У меня нет собаки, – махнул я рукой. – У меня только мыши.
– Ты совсем ничего не соображаешь! – с состраданием поставила диагноз Лисица и, разделяя слова паузами, отчетливо произнесла: – Сегодня, в шестнадцать ноль-ноль, начнутся собачьи соревнования. И где ты думаешь? На нашем пляже!
– А что, лучше места не могли найти? – пробормотал я и зевнул.
Лисица закусила палец.
– Тупица, – произнесла она, скручивая афишу в рулон. – Собаки сразу учуют мертвеца! И вместо того чтобы прыгать и бегать, они начнут хором скулить и разгребать могилу.
Только теперь до меня дошло. Я вскочил на ноги и принялся ходить по веранде, беззвучно ругаясь. Простыня развевалась, как тога.
– Когда начало?
– В четыре!
– Может, шутка? – без всякой надежды спросил я, кивая на рулон. – Где ты это нашла?
– В пансионате с доски объявлений сорвала! Думала, с ума сошла и мне уже мерещится. Пять раз перечитывала.
Я кинул взгляд на часы, висящие над столом.
– Осталось три с половиной часа… И что ты предлагаешь делать?
– Не знаю! У меня голова кругом идет!
Я издал вопль отчаяния, в котором, помимо протяжного междометия, попадались фрагменты страшных ругательств. Веранда содрогалась от моих шагов. На столе дрожал и звенел крышкой металлический чайник. Лисица на всякий случай встала поближе к двери.
– Ну зачем, зачем я с тобой связался!! – орал я. – Почему нельзя повернуть время вспять и утопить это поганое ружье?! Почему я не родился в Белоруссии, где нет никаких морей?! Почему мне так мало платят в автоколонне, что я вынужден подрабатывать на этих гадких камбалах?!