Стерва, которая меня убила
Шрифт:
– Но я же все-таки вернулся!
– Да, ты вернулся. Я была уверена, что Окуркин уже ранил себя и выкинул ружье в море. Зашла в воду – и чуть не умерла от ужаса! Труп Рюмина с гарпуном в груди!.. Я была в шоке. Никак не могла понять, как такое могло случиться. Прокручивала в голове десятки вариантов. А потом до меня дошло, что Окуркин меня обманул. Он меня подставил.
– Меня подставил, – поправил я.
– Меня и тебя. Хитрый! У меня не было никакого алиби! Я ведь сама призналась тебе, что убила человека.
– Не только видел, – напомнил я. – И как же Окуркин потом перед тобой оправдался?
Лисица поморщилась и махнула рукой.
– Это был жалкий лепет… Он говорил, что хорошие летчики сейчас в большом дефиците и за пьяный дебош Рюмина вряд ли бы уволили. Поэтому, дескать, понадобился радикальный способ решения проблемы… Он использовал меня как тряпку. А когда ты поселился в номере Рюмина, надел его форму, венок прислал, Окуркин стал нервничать. И я поняла, что он сбросит нас с тобой, как балласт.
– И ты решила его опередить?
– Конечно! Он убийца, он пусть и сидит за решеткой.
Лисица все сплела ровно. Придраться было не к чему. Но недоверие все еще не улеглось. Я смотрел на нее, на ее сумку, наполовину заполненную вещами, и придумывал такой хитрый вопрос, от которого Лисица лишь захлопала бы глазами.
– Как же теперь ваш экипаж без второго пилота?
– Найдут замену, – ответила Лисица и высморкалась в платочек. – В резерве есть пилоты…
– А зачем я тебе нужен?
– В двенадцать мы должны освободить номера, – сказала Лисица, глянув на часы. – Если номер Рюмина не будет сдан, то… В общем, сам понимаешь, что будет. Уборщицы начнут скандалить, администратор вызовет милицию. Начнут выяснять, где Рюмин да с кем был в последний раз…
– А в последний раз с ним была, разумеется, ты?
– Да не спала я с ним, не спала! – стала убеждать меня Лисица, стуча кулаком в грудь.
– А зачем ты так оправдываешься, словно я твой муж? – усмехнулся я. – Мне-то какая разница?
– Он пригласил меня к себе… – опустив голову, произнесла Лисица. – Сказал, что на душе тяжело. Наверное, чувствовал скорую смерть… Посидели, выпили вина. Вот и все.
Она замолчала и снова принялась собирать сумку. Я тоже молчал, переваривая услышанное. Если все это правда, то Лисица заслуживает сочувствия, несмотря на то, что она здорово попортила мне кровь. Значит, она хочет, чтобы я сделал завершающий аккорд по ее нотам – изобразил Рюмина, который сдает номер и покидает гостиницу. Что ж, надо признать, что это здорово облегчило бы ее судьбу. Засветиться на глазах у десятков свидетелей с Рюминым под ручку – значит обрести безупречное алиби и навсегда вычеркнуть ужасы ночного пляжа.
В принципе, я не был против того, чтобы оказать Лисице эту маленькую услугу. Правда, мне трудно было предугадать, чем эта услуга может обернуться для
– Пойду пока к себе, – сказал я. – Помою стаканы.
Лисица кивнула. Я подумал, что ее очень легко обмануть и, задумай я что-то недоброе, обвести ее вокруг пальца не составило бы большого труда. Вопрос только в том, что недоброе и для какой цели я мог бы придумать?
– Куда ты? – остановила меня Лисица, когда я вышел на балкон. – Удобнее через коридор.
Я хлопнул себя по лбу и вернулся в комнату. Лисица неожиданно преградила мне дорогу, обвила руками меня за шею и тоскливым взглядом бездомной собаки заглянула мне в глаза.
– Не бросай меня, пожалуйста, – произнесла она. – Кроме тебя, у меня уже никого нет.
– Ну что ты, – пробормотал я, осторожно касаясь ее спины деревянными руками.
– Ты для меня так много сделал! – прошептала Лисица, прижимаясь ко мне своим мягким животом.
– Да ладно… – скромно ответил я, чувствуя, что стремительно деревенеют уже не только ноги.
– Поцелуй меня, – прошептала она и закрыла глаза.
Я подозревал, что она немножко играет, что ее чувства фальшивые, но все равно поцеловал. Баба-то не резиновая, губы настоящие!
Я выскочил в коридор, чувствуя, как полыхает лицо. Успокоился, взял себя в руки и трезво взглянул на свою жизнь. Особенно радоваться, конечно, нечему. Проблем выше крыши. Но как приятно осознавать себя личностью! Разве мог я предположить три дня назад, что от меня будет зависеть судьба красивой стюардессы, летающей на международных рейсах? Что она будет смотреть на меня как на своего защитника и спасителя? Что будет просить меня о поцелуе?
Я посмотрел на себя в зеркало. А почему бы и нет? Вполне достойный парень. Взгляд волевой. Крепкий подбородок. Упрямый изгиб губ красноречиво говорит о крутом характере и отчаянной смелости. От прежнего замухрышки, вечно пахнущего рыбой, с вечно виноватой физиономией, не осталось и следа. Он умер. Не справился с управлением. И его душа переселилась в новую человеческую субстанцию…
От самолюбования меня отвлек стук в дверь. Зашла Лисица в спортивном костюме и с сумкой на плече. Она вдруг показалась мне такой знакомой, такой родной, что от предстоящей разлуки у меня запершило в горле.
– Ты еще не помыл стаканы? – спросила она.
Как легко и непринужденно я коснулся ее щеки и привлек к себе – чего за пять лет не научился делать с прыщавой Маринкой.
– Мы ведь не расстанемся просто так, правда? – спросил я.
Сумка упала на пол. Я запустил ладони в ее шелковистые волосы, пахнущие яблочным шампунем.
– Извини, – прошептала Лисица. – Я опаздываю… Потом, милый, мы обязательно встретимся…
– Куда ты спешишь? К черту все дела!
– Нет, милый мой, нет. Потом…