Стерва, которая меня убила
Шрифт:
– Я не хочу тебя потерять, – произнесла она тихо. – Постарайся хотя бы сегодня ночью никому не открывать дверь. Даже если тебе скажут, что мне плохо и я хочу тебя видеть.
Она вышла. Вскоре я услышал, как хлопнула соседняя дверь. «А вдруг хитрит, – подумал я, – вдруг улизнула к своему Теннисисту?»
Я вышел на балкон и заглянул за перегородку. Свет горит, на шторах – движущаяся тень. А вот и она! Стоит перед кроватью и раздевается… Я взялся за перегородку двумя руками, чтобы было удобнее смотреть. На самом интересном месте свет погас, и я так и
Все в ней было прекрасно, кроме одного: она плохо лгала, что убила Рюмина нечаянно.
Глава 14
Я на собственной шкуре прочувствовал магическое влияние формы. Кто я? Дальнобойщик из третьей автоколонны, работающий на подхвате. Неудачник, быдло, серятина. Ничего не умею делать толком. И потому у меня нет ни семьи, ни детей, ни дома, ни денег.
Но стоило надеть на себя форму летчика, да еще присвоить себе освободившееся имя, как мне захотелось задрать нос выше козырька. С этим феноменом я уже сталкивался. В армии дружил я с одним чмуриком. Он был бессменным уборщиком туалета. Все время у меня сигареты клянчил. А потом ему присвоили сержанта. От такого невиданного карьерного взлета у него косоглазие случилось – беспрерывно на свои погоны косился, проверял, на месте ли лычки. Руку мне только по воскресеньям стал подавать. Как же – в начальство выбился!
Всегда и везде было так. Сижу я в летной форме в кафе, газету читаю, кофе пью. Бармен старается – то салфетки принесет, то поинтересуется, не желаю ли я чего выпить. Прохожие на меня уважительно поглядывают. Какая-то симпатичная женщина стала в мою сторону глазами стрелять, явно познакомиться хочет. И никто не знает, что под погонами спрятался заурядный мерзавец, самозванец и трус. Надень я свою выцветшую майку, вечно пахнущую рыбой, – и плюнуть не на что будет.
Убедившись, что уважение общественности я получаю задарма и пока что безнаказанно, я вернулся в гостиницу и принялся изучать газетную хронику происшествий.
Страшно было читать о себе под такой рубрикой, но в то же время очень интересно. Заметка называлась «Сам себя наказал». Мне посвятили всего несколько строк: «Плачевно закончилось для гражданина Еремина игнорирование правил дорожного движения. Не остановившись по требованию сотрудника ГИБДД, водитель «шестерки» увеличил скорость, но не справился с управлением. На опасном участке машину вынесло с дорожного полотна. Упав с сорокаметровой высоты, она загорелась. Прибывшим на место происшествия врачам и пожарным оставалось только констатировать смерть. Труп сгорел буквально дотла».
Я хотел вырезать и сохранить этот некролог. Не всякому живущему на земле удается прочитать о себе такое! Но передумал и затолкал газету в мусорную корзину. Не знаю никакого Еремина!
Время между тем шло, а моя соседка не подавала признаков жизни. Мне не терпелось продолжить наш вчерашний разговор и выяснить, что за проклятие лежит на моей новой фамилии и почему я должен выкинуть из головы таинственный номер 3177-SS.
Я вышел на балкон, который
«Неужели уже упорхнула к Теннисисту?» – подумал я и тотчас услышал телефонный звонок. Вернувшись в комнату, я сел в кресло, глядя на бодро звенящий аппарат. Брать трубку или не брать? Этот звонок предназначался мне или Рюмину?
Любопытство стало союзником глупости, и я поднял трубку.
– Алло, – сказал я настолько тихо, чтобы абонент толком не понял: ответили ему или же это всего лишь помехи на линии.
– Саша! – вдруг ударил в ухо незнакомый женский голос. – Сашенька, милый! Наконец-то!
Первое желание – сказать: «Вы ошиблись!» – и опустить трубку. Второе – перекреститься. Я не сделал ни того, ни другого и только нервно откашлялся. Эта женщина обращалась к Рюмину. Я должен был незамедлительно принять решение: продолжать игру или отказаться от нее.
– Это ужасно! – всхлипывая, говорила женщина. – Ты даже не предупредил, что уезжаешь! Так нельзя, милый мой! Я ведь живой человек!
Меня даже в пот бросило. Я посмотрел по сторонам, словно искал суфлера. К любой роли обязательно прилагается текст. Я же должен был гнать экспромт в чистом виде.
– Прости…те, – нерешительно произнес я. Кем эта женщина приходится Рюмину? Матерью? Сестрой? Любовницей?.. Нет, для матери голос, пожалуй, слишком молодой.
– Прости! – повторила женщина. – Сколько раз ты говорил мне «прости»?.. Я ведь тебя не держу. Если ты хочешь расстаться, то так и скажи. Мы с Иришей как-нибудь сами проживем…
Ба-а, тут еще Ириша! Жена по паспорту у Рюмина не числится. Наверное, я говорил с его сожительницей.
– Нет, зачем же, – пробормотал я. – Ты же знаешь, у меня полеты…
– А у меня сердце! – на грани истерики крикнула женщина. – Думаешь, спрятался от меня? Променял дом на гостиницу?
– Ну что ты говоришь! – с мягким укором произнес я. Как выяснилось, напрасно. Почувствовав мою слабость, женщина перешла к угрозам:
– Имей в виду, дорогой мой, я этого так не оставлю! Я напишу тебе на работу! Потом в милицию! Я проверю твой моральный облик! Я не позволю тебе издеваться над одинокой женщиной! Сегодня же – слышишь! – сегодня же я отнесу в милицию заявление!
И тут вдруг я почувствовал, что перестаю ей верить. Эта женщина говорила как по написанному. Но самое главное – ее ничуть не смутил мой голос. Трудно было поверить в то, что он совершенно не отличался от голоса Рюмина.
Мне захотелось подыграть ей и выяснить, действительно ли она та, за кого себя выдает.
– Не надо писать заявление! – прервал я ее. – Давай помиримся. Ты откуда звонишь?
– Я? – на мгновение замешкалась женщина. – С вокзала. То есть со станции электрички.
– Прекрасно! Значит, через полчаса я жду тебя у себя. Договорились?.. Все, бегу за шампанским.