Стервятники
Шрифт:
— Доброе утро, Гандвейн. Ты спал долго, но хорошо ли ты спал? — застенчиво спросила Сакина. На руках у нее был ребенок, распущенные темные волосы свисали до талии. — Это мой племянник Бобби.
Она подкинула ребенка на руках, и тот радостно рассмеялся.
— Долго я спал? — спросил Хэл, пробуя встать, но Сакина передала ребенка кому-то снаружи и быстро присела рядом с его тюфяком. Положила мягкую теплую руку на его голую грудь и удержала на месте.
— Осторожней, Гандвейн. Ты много дней пролежал
— Теперь я здоров, — ответил он и неожиданно узнал озадачивший его аромат. Это был ее женский запах — запах цветов в волосах и теплой кожи.
— Еще нет, — возразила она, и он позволил ей уложить себя на тюфяк. Хэл смотрел на нее, а она улыбалась ему без смущения.
— Никогда не видел никого красивее тебя, — сказал он, поднял руку и коснулся щеки. — Где моя борода?
— Исчезла. — Сакина рассмеялась и села, подобрав под себя ноги. — Я нарочно украла у толстого губернатора бритву. — Она наклонила голову набок и принялась разглядывать его. — Без бороды ты тоже красив, Гандвейн.
Она слегка зарумянилась, осознав смысл своих слов, и Хэл радостно увидел, что на ее щеках появилась краска. Теперь все внимание Сакина уделила его раненой ноге, отодвинув меховое одеяло, чтобы осмотреть рану и сменить повязку.
— Ага, — сказала она, слегка прикасаясь к ране. — Заживает прекрасно с небольшой помощью моих снадобий. Тебе повезло. Собачий укус обычно приводит к заражению, а то, какому напряжению ты подверг ногу во время бегства, могло убить тебя или на всю жизнь сделать калекой.
Удобно лежа на спине и позволяя ей осмотреть себя, Хэл улыбался ее строгости.
— Ты голоден? — спросила она, перевязав рану.
Услышав этот вопрос, Хэл понял, что умирает с голоду. Сакина принесла ему кусок дикой куропатки, поджаренной на углях, и села напротив, с видом собственницы глядя, как он ест и дочиста обсасывает кости.
— Скоро силы вернуться к тебе, — улыбнулась она. — Ты ешь, как лев. — Она собрала остатки еды и встала. — Аболи и другие твои моряки просили у меня разрешения увидеться с тобой. Сейчас позову их.
— Подожди, — остановил он.
Ему хотелось еще побыть наедине с ней. Сакина снова села рядом и вопросительно посмотрела на него.
— Я еще не поблагодарил тебя, — сказал он. — Если бы не ты, я бы, вероятно, умер.
Она улыбнулась уголками губ и ответила:
— Я тоже еще не поблагодарила тебя. Если бы не ты, я бы оставалась рабыней.
Они долго молча смотрели друг на друга, откровенно разглядывая.
Наконец Хэл спросил:
— Где мы, Сакина? — Он повел рукой вокруг. — Эта хижина?
— Сабы. Он разрешил нам тут пожить. Тебе и мне, а сам с остальными.
— Значит, мы в горах?
— Глубоко в горах, — кивнула она. — В безымянном месте. Там, где голландцы никогда нас не найдут.
— Я хочу его увидеть, — сказал
Мгновение она с сомнением смотрела на Хэла, потом кивнула. Помогла встать и поддержала, когда он, хромая, двинулся к выходу из хижины.
У выхода он сел и прислонился спиной к дверному столбу из необработанного кедра. Сакина села рядом. Они долго молчали. Хэл глубоко вдыхал чистый разреженный воздух, напоенный запахом диких цветов, которые в изобилии росли вокруг.
— Райская картина, — сказал он наконец.
Их окружали великолепные дикие вершины. Утесы и ущелья поросли лишайниками всех цветов радуги.
Лучи заходящего солнца падали на горы за глубоким ущельем и окутывали их золотистым сиянием. Вершины отбрасывали длинные лиловые тени. Вода в ручье чистая, как воздух, которым они дышат, и Хэл видел, что у берега, чуть шевеля плавниками, чтобы удерживаться против течения, стоит рыба.
— Странно, я никогда не видел этого места, но кажется, хорошо его знаю. Я словно вернулся домой, словно ждал возможности сюда вернуться.
— Ничего странного, Генри Кортни. Я тоже ждала. — Сакина повернула голову и посмотрела ему в глаза. — Ждала тебя. Я знала, что ты придешь. Мне сказали звезды. В тот первый день, когда я увидела тебя на площади перед замком, я поняла: вот он.
В этом простом утверждении была такая сила, что Хэл долго молчал, глядя в лицо девушке.
— Мой отец тоже был посвященным. Он умел читать по звездам, — сказал он наконец.
— Аболи рассказал мне.
— Значит, ты тоже умеешь читать будущее по звездам, Сакина?
Она не отрицала.
— Мама научила меня многому. Я смогла издалека узнать тебя.
Он без вопросов принял это утверждение.
— Значит, ты знаешь, что ждет нас впереди, тебя и меня?
Она улыбнулась, и в глазах ее мелькнул озорной огонек. Потом взяла его за руку.
— Не нужно быть большим мудрецом, Гандвейн, чтобы знать это. Но я еще многое могу рассказать тебе о том, что ждет впереди.
— Так расскажи, — попросил он, но Сакина улыбнулась и покачала головой.
— Для этого еще найдется время. Пока будут заживать твои раны и возвращаться силы, мы успеем наговориться. — Она встала. — А теперь пойду приведу других, больше удерживать их нельзя.
Они пришли сразу, и первым вошел Аболи. Он приветствовал Хэла на языке лесов:
— Я хорошо тебя вижу, Гандвейн. А думал, ты будешь спать вечно.
— Без твоей помощи так и было бы.
Большой Дэниел, Нед Тейлор и остальные входили, прижимали кулаки ко лбу, бормотали приветствия и рассаживались перед Хэлом полукругом. Они не привыкли выражать свои чувства словами, но то, что он читал в их взглядах, согрело его и придало сил.
— Это Саба, с которым ты уже знаком.
Альтуда провел его вперед.