Стешка
Шрифт:
Такого со мной еще не было.
От Максима… Сергеевича тянуло силой, спокойствием и страстью. Он пах как грех, очевидно. А когда воспоминания напомнили ощущение горячей плоти в ладошке, я, уже не стесняясь, застонала, опуская руки вниз, прикасаясь к себе там, где все горело огнем от желания, и там, где так и не обнаружилось штанов, в которых я уснула.
Значит правда, мне не приснилось.
Прогоняя воспоминания, с которыми я явно не знала что делать, собралась и поплелась в ванную, приводить себя в порядок.
В зеркале отражалась моя полыхающая физиономия и, умывшись
Стешка!
Сегодня постараюсь пораньше. Борщ волшебный. Не скучай.
Макс.
И так все просто, словно мы уже давным-давно знакомы. Странное чувство тревожности свернулось в грудной клетке колючим комком.
Э-эх, Стеша. Как же так вышло?
День прошел лениво. Дверь, как и предполагалось, была закрыта, холодильник полон, а на приставке куча фильмов, в которых я погрязла до самого вечера, и только когда в прихожей щелкнул замок, струна терпения лопнула, и я подлетела на постели, мчась на встречу.
– Привет. – Мужчина заходил в прихожую под тяжестью сумок, в которых я узнала свои пожитки и еще парочку незнакомых пакетов. – Я тут подарочки принес. Ну, не стой. Разгружай. Тебе долго собираться? Я уже билеты в кино купил. Мультик сойдет же? Ты же любишь мультики, мелочь?
И так, словно вчера ничего не произошло, прошел внутрь и, запустив пальцы в мои волосы, потянулся к губам.
– Почему тут мои вещи? – Увернувшись, спросила я, поймав недобрый взгляд.
– Потому что ты теперь тут живешь. – И голос стал похож на тот, которым он разговаривал с Михаилом Александровичем, объясняя тому на пальцах, когда следует вернуть деньги.
– Твоя Лида Васильевна гестапо в юбке. Я на порог не успел сунуться, как она меня обматерила.
Маска злости слетела так же быстро как появилась, и ямочка на щеке преобразила улыбающееся лицо.
– Это в ее стиле. – Ошалело ответила я, не зная как отступить, но мужчина сам выпустил меня из капкана, и отошел на шаг, подхватывая вещи. – Пойдем, заполним полку, и выберем, в чем ты пойдешь в кино.
Я медленно следовала в спальню, куда Максим Сергеевич нес мои сумки и размышляла. Нет, вру. Я пыталась перестать охреневать.
Привез мои вещи и объявил о переселении. Отлично. Все сам решил, и слова пикнуть не успела. И продолжает командовать, освобождая несколько полок в своем шкафу.
– Налей мне борща, а? Я весь день о нем мечтал.
– Максим Сергеевич…
– Максим. – Сурово поправил он, но я не сдалась:
– Максим Сергеевич, мне кажется, вы торопите события. Я не давала своего согласия на переезд.
Он оставил вещи в покое и сделал два широких шага в мою сторону, скалой нависая сверху.
– Тебе кажется, Стеша. Я медлю. – Сверкнул глазами так доходчиво, что я быстрее ветра бросилась на кухню греть борщ.
Ну его, от греха подальше. Пусть ест свой борщ, только глазами не сверкает. Страшно до икоты.
Через несколько минут, хозяин квартиры наворачивал уже вторую тарелку и при этом блаженно закатывал глаза.
–
Подавившись чаем, я прокашлялась и удивленно посмотрела на мужчину. Несколько секунд молчания и наглая морда расплывается в улыбке.
– Не смешно. – Буркнула я. – Вот возьму и соглашусь, и кому хуже будет? Точно не мне.
– Ну согласись. – Он с вызовом, продолжая улыбаться, откинулся на спинку стула.
– И что тогда?
– Женюсь, что. Думаешь, назад сдам?
– Помчитесь. – Видимо мое недовольное лицо, немного сбило пыл, и, отодвигая пустую тарелку, он встал. – Пошли, гардероб твой перебирать. И кстати, Ивашкин перевел деньги. Они у меня на счету.
– Это рейдерский захват. – Проворчала я, уже смекнув, к чему идет дело. Денег этих мне днем с огнем не видать.
– Угу. Пошли, я тебе несколько подарков купил.
В спальне меня все так же ждали мои неразложенные сумки и, метнувшись к ним, я первым делом отрыла небольшой альбом, в котором хранилось все самое дорогое, что у меня было. Фотографии мамы, когда она еще не пила и мои детские. Вот и все хорошие воспоминания, раз, два и обчёлся.
Но помня, зачем мы здесь, я вернула альбом в сумку, и немного пошарив в ней, вытащила на свет свои единственные джинсы и самую приличную кофту.
– Нет. Однозначно нет.
– Почему это?
– Прости Стешка, но это барахло я только из уважения к тебе взял, а вообще гореть ему в огне. Как и платью тому убогому.
– Обидно вообще-то. – Буркнула я.
– Не обижайся, мышка. – Он сел ко мне на пол и обнял со спины, притягивая и усаживая между своих разведенных ног. – Держи, это тебе куда больше подходит.
В красивом фирменном пакетике лежало скромное, но красивое платье темно синего цвета со свободной юбкой чуть ниже колена. Легкое, не смотря на закрытый фасон, но такое… элегантное. Я такого никогда не носила. Чего уж, даже не видела. Там где я отоваривалась, таких вещей в помине нет. Комиссионка такой себе бутик.
– Так еще накидка какая-то и пояс. Я попросил, чтобы готовый образ был.
– Зачем? – Как бы глупо не было, но на глаза навернулись слезы.
Мне никто кроме мамы и то, много лет назад, ничего не дарил. Не говоря уже о платьях, которые дарят красивым, желанным девочкам, а не таким чушкам, как я.
– Порадовать тебя хочу, потому что. – Горячее дыхание коснулось шеи, вызвав табун мурашек, а следом за ним и губы накрыли стонущую от желания кожу. Это приятно. Я совру, если скажу что это не так.
– Это дорого.
– А вот это уже не важно. – Первый поцелуй был скользящим, второй, чуть ниже обжог сильнее, и я откинула голову назад, падая затылком на крепкое плечо.
Что же с тобой Стешенька? Почему мысли все разбегаться?
– Примеришь? – Пальцы мужчины заскользили по голым ногам, словно старались поймать и задеть все участки кожи и его широкие ладони так противоестественно, но натурально смотрелись на моих бедрах. – Останови меня, девочка. – Прошипел, выпуская воздух из сжатых в ком легких. – Останови и иди мерь платье, или мы никуда не пойдем. Можешь мне поверить.